Четверть века назад. Часть 1

Представленіе съ этой минуты быстро пошло къ концу. Всть что княжна боле не появится, что она настолько не хорошо себя чувствуетъ (никому, какъ предвидлъ это князь Ларіонъ, въ голову не пришло чтобъ это было съ ея стороны капризомъ), что сцены безумія Офеліи, которыми такъ восхищались наши актеры на репетиціяхъ, должны быть выкинуты, вылила какъ бы цлый ушатъ холодной воды на сценическое возбужденіе ихъ. Вс какъ бы вдругъ почувствовали что интересъ спектакля теперь изсякъ весь и что его надо поскоре кончить.

Положено было вслдствіе этого изо всего четвертаго дйствія оставить сцену возмущенія, въ которой Лаертъ, во глав народа, является требовать мести за смерть отца, и слдующее затмъ объясненіе съ королемъ. О судьб Офеліи зрители должны были узнать изъ коротенькаго сообщенія Гораціо королев въ начал акта о постигшемъ ея безуміи и изъ разказа самой королевы о ея смерти, въ конц дйствія. Такъ какъ изъ послдняго дйствія изъята была еще ране сцена на кладбищ, составляющая боле половины его, то изъ него также уцлла въ сущности лишь большая сцена поединка, съ предшествующимъ ей разговоромъ Гамлета съ Гораціо и Озрикомъ. Осталось такимъ образомъ спектакля всего на какія-нибудь сорокъ минутъ, включая сюда и перемну декораціи между актами.

Чижевскій своею статною наружностью и горячею рчью произвелъ въ своей роли Лаерта — одной изъ благодарнйшихъ для сколько-нибудь даровитаго женпремьера — надлежащее впечатлніе на зрителей и получилъ не мало апплодисментовъ. Пылкая Женни окончательно влюбилась въ него на этотъ вечеръ, и все время, глядя на его оживленное лицо и быстрые каріе глаза, особенно ярко сверкавшіе изъ-подъ надвинутаго на лобъ темносиняго берета съ обматывавшимся кругомъ большимъ блымъ перомъ, говорила себ что еслибъ онъ тутъ же посл спектакля, въ этомъ костюм, подвелъ ее къ дорожной карет, и сказалъ: «хотите сейчасъ въ Америку?» она бы крошечку прижмурилась, сказала бы «au petit bonheur!» вскочила — и похала бы съ нимъ…

Девять десятыхъ аристократическихъ гостей княгини Аглаи Константиновны, какъ предвидлъ это князь Ларіонъ, и не догадались о сдланныхъ въ драм урзкахъ, но непоявленіе Офеліи въ данную, лихорадочно ожидавшуюся имъ минуту повергло старика смотрителя, а за нимъ всю его учительскую компанію, въ настоящее отчаяніе.

— Милосердые боги, шепталъ старикъ, нещадно теребя дрожащими отъ волненія пальцами свои всклоченные волосы, — кто же имлъ жестокость лишить насъ этой божественной сцены, и какъ она сама, эта фея, эта эльфа, этотъ поэтическій сонъ на яву, какъ она ршилась отнять у насъ это наслажденіе!.. Господи, да ужь не дай Богъ, не случилось ли чего съ нею? волновался онъ все боле и боле.

— Вотъ она, вотъ! прошепталъ за нимъ одинъ изъ учителей.

Онъ привскочилъ съ живостью осьмнадцатилтняго юноши:

— Гд она? Что вы?

— Въ лож налво, вотъ… въ обыкновенномъ плать…

Въ ложу madame Cr'ebillon вошла, дйствительно, Лина…

«Дядя правъ, ршила она, прійдя въ сознательное состояніе посл долгаго забытья, въ которомъ оставили мы ее, — надо имъ показаться, а то подумаютъ, я и Богъ знаетъ какъ нездорова.» И поднявшись съ кушетки она, къ немалому удивленію Глаши, приказала ей собрать вс нужныя принадлежности туалета и идти за нею наверхъ въ ея комнату, переодваться.

— Готово, все здсь, ваше сіятельство, молвила поспшно Глаша, указывая на газъ, кисею и живые цвты къ ея костюму безумной Офеліи.

— Нтъ, нтъ, я на сцену ужь боле не выйду, оставь платье здсь, только цвты захвати, отвчала она, подавляя вздохъ, — я надну то платье которое подарила мн сегодня maman къ вечеру: оно вдь у меня тамъ, въ комнат…. Скоре, пожалуста, Глаша!

Ей хотлось уйти скоре, пока вс актеры еще на сцен; ее мучила мысль что надо было бы съ ними объясниться, просить извиненія за слабость свою, усталость…

Ольга Елпидифорорна, первая, разумется, кинувшаяся въ ея уборную по окончаніи 3-го дйствія, не застала ея уже тамъ.

Къ слдующему антракту княжна была готова, и спустилась въ театръ по большой лстниц, все такъ же избгая встрчи съ товарищами своими по представленію.

Князь Ларіонъ, давно и тревожно ожидавшій ее, поспшно встала при ея появленіи, предлагая ей знакомъ занять его мсто напереди ложи.

— Ахъ нтъ, дядя, пожалуста!.. смущенно прошептала она, отступая…

Но ее уже вс успли замтить, вс глаза устремились на нее. Княгиня До до, вызвавъ на лицо свое сладчайшую изъ своихъ древнихъ улыбокъ, приподняла высоко руки и усиленно кивая острымъ подбородкомъ заапплодировала ей кончиками пальцевъ. «Офелія, браво!» рявкнулъ напрямикъ, увидавъ это, Сенька Водоводовъ. За нимъ грянула вся остальная публика…

— Это шипы успха; нечего длать, подойди H'el`ene! проговорилъ съ насилованною усмшкой князь Ларіонъ, взялъ ее легонько за локоть и подвелъ къ рамп ложи.