Четверть века назад. Часть 1

Она хотла остаться еще Офеліей и въ своемъ toilette de soir'ee. Золотистые волосы ея обвивала, падая сзади длинными концами своими до самаго пояса, та же гирлянда изъ полевыхъ цвтовъ, что предназначалась для ея сцены безумія; васильки и маргаритки, нарванные для нея въ пол Факирскимъ и Постниковымъ, обильно раскидывали свои синіе и блые лепестки по серебристо-легкой ткани ея парижскаго платья изъ шелковаго газа; она держала въ слегка дрожавшей рук букетъ поднесенный ей утромъ нашими актерами и сохранившійся свжимъ подъ мокрымъ платкомъ, которымъ велла она тщательно покрыть его Глаш тогда же…. Въ этой четыреугольной вызолоченной рамк ложи, отдляясь отъ ея темномалиноваго фона свтлымъ пятномъ своего воздушнаго облика, со своею тонкою, полу склонившеюся головкой и робкою улыбкой на сомкнутыхъ устахъ, она на всхъ произвела впечатлніе какого-то очаровательнаго изображенія весны, молодости, поэзіи, — задумчивой и неотразимой поэзіи….

Сама Аглая Константиновна возчувствовала это обаяніе, и обернувшись къ флигель-адъютанту, сидвшему за ея кресломъ, самодовольно прошептала ему:

— N'est ce pas qu'elle est fort bien ma fille?

— Adorable! отвтилъ онъ съ искреннимъ увлеченіемъ.

Она многозначительно и лукаво скользнула взглядомъ по его лицу и ухмыльнулась, довольная какъ школьникъ пряникомъ.

Онъ чуть-чуть улыбнулся тоже:

«Ты, милая моя, думалъ онъ, хуже медвдя басни; десять враговъ лучше чмъ твое усердство… Я воображаю поэтому какъ теб понравится штука которую я намренъ выкинуть теб завтра!»…

И онъ погрузился въ глубокое размышленіе.

По той сторон занавса появленіе Лины — о чемъ мигомъ распространилось между нашими актерами, — произвело настоящее ликованіе. Княжна была общею любимицей, кумиромъ всхъ и каждаго. Всть о томъ что она занемогла, не можетъ боле играть, возбудила къ тому же между «пулярками» ужасную боязнь за предстоявшій балъ, который могъ несостояться вслдствіе этого нездоровья «de la fille de lа maison». Какъ запрыгали он за то теперь, какъ завизжали, какъ кинулись неизбжнымъ гуртомъ къ просвту между занавсомъ и порталомъ съ противоположной ея лож стороны кулисъ, откуда явственно могли видть Лину, какими радостными кивками, какими широкими улыбками на свжихъ деревенскихъ лицахъ привтствовали он ее оттуда, насдая другъ на друга и рукоплеща изо всей силы рукъ!..

Ольга Елпидифоровна глядла тоже на княжну, но съ инымъ чувствомъ. Она любовалась ея нарядомъ и злилась на нее за него. Это было именно «une toilette de saison», пригодное для лта, не слишкомъ нарядное и не слишкомъ «простенькое» платье. Ольга же должна была надть на этотъ самый вечеръ настоящій бальный туалетъ, — платье той же Лины, надванное ею разъ въ Москв прошлою зимой, и перешедшее отъ нея къ барышн въ числ многихъ другихъ «dйfroques Лины», какъ выражалась свысока Аглая Константиновна о каждомъ разъ надванномъ туалет дочери. «И это сейчасъ замтятъ, и онъ (все тотъ же графъ Анисьевъ), и эта петербургская grande dame, и догадаются что я только и могу порядочно одваться съ плеча этой княжны aux grands sentiments. Господи, когда же я буду въ состояніи одваться сама какъ я хочу!»… Впрочемъ, тутъ же утшила себя барышня: «мой туалетъ все таки гораздо эффектне этого, и я буду въ немъ такая gentille что вс мущины съ ума сойдутъ по мн!»…. И объявивъ кругомъ что она въ послдней сцен участвовать не намрена и что «могутъ тамъ убивать другъ друга безъ нея», она торопливо побжала къ себ наверхъ облекаться въ это, дйствительно черезчуръ «эффектное», изъ благо тюля, отдланное пунцовымъ бархатомъ, платье и въ внокъ изъ большихъ пунцовыхъ розъ, которыя чрезвычайно шли къ характеру ея вызывающей красоты.

— Подвиньтесь, Сережа, шепнулъ Ашанинъ Гундурову въ минуту когда занавсъ поднялся еще разъ, и они вдвоемъ должны были выйти на сцену;- ты слышишь, княжна въ зал, все обстоитъ благополучно.