Четверть века назад. Часть 2

— Кто у Сопикова, а кто у Храповицкаго, а кто въ Отъзжій полкъ, въ Удиральскую роту записался, отвчалъ шутъ.

— Ахъ, какъ это старо! уронила свысока барышня поморщившись, — вы бы что-нибудь новое выдумали!

— Нельзя, отвтилъ онъ, вытягивая неестественно-длинное лицо, — постъ насталъ, посл кутежа — кутья.

Она засмялась:

— Вотъ это правда; такія у всхъ лица сегодня будто за поминальнымъ обдомъ…. Надюсь что не такія они будутъ сегодня вечеромъ, на нашемъ торжеств съ вами, а?… Иванъ Ильичъ, крикнула она черезъ столъ Вальковскому, — будетъ у насъ утромъ репетиція?

— Непреложно сварганимъ! отпустилъ въ отвтъ тотъ, отваливая себ полную тарелку грибовъ.

У самаго уха барышни зашепталъ въ эту минуту таинственно докладывавшій голосъ:

— Ихъ сіятельство княгиня Аглая Константиновна приказали просить васъ, какъ изволите откушать, немедленно пожаловать къ нимъ.

Ольга невольно вздрогнула и отъ неожиданности, и отъ новой тревоги; та же мысль что о ея свиданіи съ Ашанинымъ могло быть кмъ-нибудь доведено до хозяевъ дома ходуномъ заходила теперь въ ея голов…. Но она никому не дала замтить своего смущенія, улыбнулась, сказала черезъ плечо слуг: «хорошо, сейчасъ буду», — и повернувъ голову къ флигель адъютанту сказала ему шутливо:

— Княгиня ршительно безъ меня жить не можетъ, — сейчасъ прислала просить къ себ.

— Ахъ, въ такомъ случа, живо сказалъ тотъ, — позвольте мн просить васъ узнать отъ княгини когда дозволитъ она придти къ ней проститься.

— Непремнно, графъ, и приду съ отвтомъ…. Лина, pardon, я ухожу къ вашей maman, сказала она, подымаясь тутъ же.

Ашанинъ, едва кончился завтракъ, побжалъ на верхъ къ Софь Ивановн.

XIX

— Милочка моя, княгинюшка, прелесть моя, вбгая въ будуаръ княгини, щебетала Ольга Елпидифоровна обычные ей ласкательные эпитеты по адресу своей покровительницы, стараясь придать голосу своему и наружности выраженіе полной беззаботности и веселости, — вы за мной посылали! Какъ вамъ не стыдно! Неужели вы думаете что я бы сама… Но я ужасно заспалась сегодня, не успла еще… Княгинюшка моя, голубушка!..

И она съ разбга кинулась обнимать и лобызать ее.

Цлованья эти приходились повидимому по вкусу Агла Константиновн: она только подставляла подъ свжія губы барышни то одну щеку, то другую, прищуривая при этомъ одинъ за другимъ круглые глаза свои и отвчая на каждый получаемый ею звонкій поцлуй не мене звонкимъ вздохомъ.

— Голубушка моя, княгинюшка, вскликнула Ольга, — вы ршительно нездоровы! У васъ голова болитъ, — да?… Вы такъ вздыхаете… Что съ вами?…

— Ты меня спроси какъ я еще на ногахъ держусь посл всего что я вынесла! забывая даже сказать это по-французски, — такъ глубоко сидло въ ней огорченіе, — отвтила на это княгиня.

— Боже мой, что же такое случилось?

— Lina et mon cher beau-fr`ere ont d'ecid'e de me faire mourir de chagrin!.. И Аглая разразилась слезами….

Послдовало объясненіе, — объясненіе подробное, безтолковое, нестерпимое, со вставкой въ него всякихъ аховъ, возгласовъ и постороннихъ подробностей, въ которомъ на одномъ и томъ же план стояли, какъ величины равномрныя, и «d'esob'eissance» Лины, которую «эта madame Pereverzine et son neveu qui est un sans-culotte» совсмъ съ ума свели, и огромный счетъ въ douze mille francs за вчерашній день, и воспоминанія объ «infid'elit'es» князя Михайлы, и «trois cent mille de dettes» (то-есть, trois cent mille roubles), приписываемые «au jeune comte par cette princesse Dodo qui est si m'echante», и «cette folle de Надежда едоровна», влюбившаяся на старости лтъ въ Гундурова, и на мсто которой Аглая теперь не знаетъ кого взять, и наконецъ «Larion», который наговорилъ ей такихъ «impertinences» за то что она любитъ «prendre le th'e avec monsieur Зяблинъ» какихъ она въ жизнь свою никогда еще не слыхала, и даже «il у avait un moment» когда она «совсмъ думала что онъ прибьетъ ее» —

Ольга слушала? старательно изображая на лиц своемъ вниманіе самаго сочувственнаго свойства, и говоря себ мысленно въ то же время что на мст князя Ларіона она дйствительно «поколотила бы эту несносную дуру», отъ разказовъ и жалобъ которой у нея начинало уже нестерпимо ныть подъ ложечкой…. Но во всемъ этомъ было то хорошо что о ней и объ Ашанин не было рчи, что опасенія ея такимъ образомъ оказывались неосновательными….

Какъ же выразить изумленіе и ужасъ нашей барышни, когда въ заключеніе слезнаго повствованія Аглаи Константиновны о ея горестяхъ услыхала она слдующія слова:

— И онъ (то-есть князь Ларіонъ) прямо, en toutes lettres, объявилъ мн уходя что онъ не хочетъ чтобы Лина 'epouse le jeune comte, что онъ этого мн не позволитъ — понимаешь ты это? не позволитъ `a moi, sa m`ere, qui l'ai mise au monde!.. и также то что ты должна ухать отсюда.

Ольга въ первую минуту не поврила ушамъ своимъ:

— Что вы сказали? Я…. ухать?…

— Да, сегодня же, il l''exige, ma ch`ere! повторила утирая глаза княгиня.

«Все знаютъ!» громовымъ ударомъ отозвалось у барышни въ самой глубин ея существа

Но она не склонила головы подъ этимъ ударомъ, она надменно подняла ее напротивъ, и глядя на хозяйку во вс глаза: