Четверть века назад. Часть 2

— Деньги! вскрикнула Ольга, вся задрожавъ отъ негодованія, — вы предлагаете мн деньги, «mille roubles!..» Да скажите пожалуйста, княгиня, за кого же вы меня почитаете?… Я могла принимать отъ васъ все, когда я была у васъ въ дом своя, un enfant de la maison, — я себя по крайнй мр почитала такою. А вы меня предали и гоните теперь вонъ какъ собаченку какую-нибудь, и чтобъ я не говорила за что — вы мн сулите деньги….. Знаете, княгиня, это мн просто смшно, — и она дйствительно захохотала нервнымъ, пронзительнымъ смхомъ, — у меня черезъ мсяцъ у самой будетъ сорокъ тысячъ дохода, такъ вотъ мн что ваши «mille roubles»! Можете ихъ отдать кому угодно…. хоть тому самому съ кмъ вы пьете чай съ утра до вечера; ему, можетъ-быть, они нужны, а мн не надо!..

Аглая Константиновна была до того поражена этою нежданною выходкой что ничего даже сообразить не могла. Это было нчто совершенно невроятное для нея и по смыслу рчей, и по дерзости ихъ. «La fille de l'исправникъ!» неслышно бормоталъ только языкъ ея…

А у нея, у этой «fille de l'исправникъ» были козыри въ рук,- и она это понимала. Изгнаніе ея изъ Сицкаго ршало ея судьбу… Она могла колебаться, откладывать до этой минуты; теперь же все было кончено и ршено въ ея живой и сообразительной голов, планъ начертанъ, исполненіе въ ея вол… Она заговорила коротко, рзко, чуть не повелительно:

— Вы, княгиня Шастунова, насплетничали на бдную двушку, и теперь боитесь чтобъ она вамъ не надлала скандала… «mille roubles» готовы дать чтобъ его не было… Извольте, скандала не будетъ… и рубли ваши въ карман у васъ останутся, презрительно примолвила Ольга. — И не для васъ я это длаю, прямо говорю, а для отца моего, на служб котораго это могло бы отозваться… Да и то! — И она высокомрно качнула головой. — Однимъ словомъ скандала не будетъ, потому что я не хочу. Но для этого вы должны сдлать то что я вамъ скажу.

Аглая Константиновна продолжала глядть на нее непомрно расширивъ зрачки, и ршительно не чувствуя себя въ состояніи понять какъ эта «двчонка», состоявшая у нея на побгушкахъ, «une autre Надежда едоровна comme position», — какими чудесами преобразилась она вдругъ въ эту дерзкую, ршительную, «командующую ей» особу!.. И эти «сорокъ тысячъ дохода» о которыхъ она говоритъ… откуда это, что?.. «Во сн это или на яву я слышу?» проносилось въ голов Аглаи.

А въ то же время она чувствовала себя въ полной власти этой особы… Ей бы слдовало окрыситься, протестовать противъ этой «insolence», смутно сказывалось въ ея сознаніи, слдовало «remettre cette donzelle `a sa place…» А она, безпомощно ворочая зрачками и не отводя ихъ отъ барышни, могла только выговорить робко и покорно:

— Что же я должна сдлать, Ольга?…

— Скажитесь больной не на шутку, лягьте въ постель, «закомандовала» тотчасъ та, — прикажите даже чтобы послали за докторомъ въ городъ, — онъ самъ въ постели второй мсяцъ и не будетъ, — все равно, вс будутъ знать… Вы скажете что вамъ очень хочется видть нашъ спектакль, но такъ какъ вы не можете на немъ быть, то вы просите отложить его на нсколько дней… Съ гостями вашими женироваться вамъ очень не для чего: изъ важныхъ ужь никого нтъ, нкоторые мущины только… вашъ молодой графъ узжаетъ сегодня утромъ, я знаю… Я съ своей стороны скажу что охрипла, и что мн нужно съ отцомъ въ городъ дня на два. А въ это время и остальные отсюда разъдутся… да и мн самой будетъ уже не до спектакля, многозначительно протянула Ольга;- такимъ образомъ никто ничего не будетъ знать, и мы разойдемся съ вами какъ порядочные люди.

— Mais, Olga, ma ch`ere, жалобнымъ голосомъ пискнула вдругъ Аглая Константиновна, — мн очень скучно будетъ лежать въ постели, si je t''ecoute!.!.

— Вы предпочитаете «скандалъ»? коротко отрзала на это барышня.

Аглая испуганно заерзала на своемъ диван.

— C'est vrai что я сегодня въ самомъ дл совсмъ, совсмъ больна это всхъ этихъ сценъ, заговорила она какъ бы вспомнивъ вдругъ, и тутъ же взялась за платокъ — утирать чаемыя слезы, — le repos me fera du bien… Mais, Olga, ma ch`ere, я не могу никого не принимать, мн нужно… Le jeune comte, par exemple, долженъ быть ко мн проститься.

— Да сказала Ольга, — онъ меня даже просилъ сказать вамъ, и ждетъ когда я приду съ отвтомъ… Этому я сама скажу что нужно… А если monsieur Зяблинъ будетъ приходить къ вамъ чай пить, — она взглянула на княгиню и свысока улыбнулась, — такъ это тмъ лучше: онъ выходя отсюда будетъ такъ усердно испускать вздохи что напугаетъ каждаго насчетъ вашего здоровья.

Аглая опустила глаза не то стыдливо, не то самодовольно. Страхъ «скандала» нисколько не мшалъ тому сюсюкающему чувству нжнаго томленія которое неукоснительно испытывала сорокалтняя барыня при одной мысли о страсти къ ней «бриганта»…

— А теперь прощайте, княгиня, молвила вставая Ольга, — примите мою благодарность за вс ваши ко мн милости, прошедшія и настоящія, подчеркнула она съ короткимъ, ироническимъ смхомъ. — Лину поцлуйте, если я ее не увижу… ей теперь не до меня, я знаю!.. А князю Ларіону Васильевичу посовтуйте поостыть немножко, — въ его годы юношескій жаръ никуда не годится…