Дар Земле

Ты для того меня взманила
  В певучий сад,
Чтоб в сердце задрожала сила,
И брызнул звонкий водопад?

А ты, взмахнув крылами павы,
  Среди куртин,
Вспорхнула, дав мне вкус отравы.
Забыв, что пред тобой павлин.

Но ты забыла, что свеченье
  Стооких звёзд
Средь птиц – моё лишь означенье.
Что мой цветной пышнее хвост.

Вся радость радуги со мною.
  И все цвета,
И чуть я веер свой раскрою,
Как с неба смотрит Красота.

Судьба

Я не верила, я поверила,
Что весами нам златоткаными
Всем Судьба в мирах путь отмерила
С ворожащими талисманами.

И тоской в лесу вся изранена,
Вот свиданья жду в светлой чаще я.
А Луна пьянит, притуманена,
Наклонённая, ворожащая.

Музыка («Женская чара владеет душою…»)

Женская чара владеет душою
  Вкрадчиво, нежно, всевластно.
Женское сердце повсюду со мною,
  Женщин пою не напрасно.

Музыка – женщина, пенье – мужчина,
  Даже и женское пенье.
В музыке звёздная дышит картина
  Первого часа творенья.

Пение – после, в нём гулкое эхо
  Дали, на миг приближённой.
Музыки дай мне, восторга, и смеха,
  Петь тебя буду влюблённый.

Твои глаза

Твои глаза – простор души твоей,
В них вечный бег играющего вала,
В них синий сон загрезивших морей,
Гляжу, гляжу, и всё для сердца мало.

Крылатая, ты вся поёшь: – «Ликуй!»
И много снов в душе у каждой птицы,
Но лучший миг, – когда чрез поцелуй
На бездну глаз наброшены ресницы.

Идущая прямо

Ты знаешь страсть, но чувственности нет
В твоих движеньях, в ходе сновидений.
Исподтишка не глянешь ты на свет,
Но в молнии сгоришь без сожалений.

Не всякий переступишь ты порог,
Но любишь лунный луч в овале свода.
Вдали харчевен, выпьешь полный рог
Хмельного искромечущего мёда.

Я и ты

Я и ты, мы с двух планет.
  На одной огонь рубина,
  На другой колдует льдина,
Голубой холодный свет.

Я и ты, мы с двух планет.
  На одной ликуют войны,
  В ней июль цветится знойный,
На другой лазурный цвет.

Наша рознь на сколько лет?
  И не лучше ль сочетанье
  Двух расцветов угаданья
В слитной сказке двух планет?

Хоть немножко

Я почувстовал узкую нежную руку,
Я почувствовал свежесть раскрытой ладони,
Я её целовал в темноте.

Чрез мгновение ночь возвещала разлуку,
Но за счастьем я гнался, бледнея в погоне.
И тобою припал я к мечте.

Почему мы вдвоём так смеялись беспечно?
И потом, хоть вдвоём, так молчали упорно?
Я не знаю. Узнаю ли я!

Ты мне сделалась вдруг дорога бесконечно.
И тобою мечтанье мерцает узорно.
Хоть немножко – скажи – ты моя?

Пять букв