Державю. Россия в очерках и кинорецензиях

За что народ наш любит сериалы?
За доброту, за такт, за справедливость.
За то, что разлученные сердца
Всегда встречаются, а правда торжествует,
Небритый бреется, бесплодная рожает,
За милых женщин, видеть коих – радость,
За то, что марианны слов не знают
Иных, кроме «любовь», «голубка», «долг»,
За общий колорит альбомов дамских,
Где розы, слезы, клятвы, гороскоп
И томный взгляд любимого артиста.
(Мальчишкам в руки не давайте!) – не дадим!
Любовь – глубокая река, в которой тонут
Два дурака, и белая береза,
От всей души тебе желаю
С хорошим мальчиком дружить – вот
За что мы любим сериалы,
А в них охотники стреляют
Зарядом желчи, бескультурья
И ядовитою слюной
Калечат трепетные души.

Но что, скажите, делать нашим предкам,

Когда такое солнце, облака, любовь, гитара,
А Мексики все нету – каково?
И даже «Экипаж» еще не сняли.

Поистине был тьмой окутан мир —

И вот в сияньи солнечного утра
Явился фильм Андрона Михалкова —
И сразу заплясали облака.
Несовершеннолетние подростки
Раздумали жениться по расчету,
За ранние побудки трубачей
Не били больше. Даже Смоктуновский
Народным стал случайно в этот год.
Любовь пошла вселенной всею,
Затанцевала вместе с нею:
Американцы тоже склонны
Вовсю склонять глагол «любить»,
Но Вудсток был у них недавно,
А тут любимый отправлялся
Служить Советскому Союзу,
Чтоб испытать любовь свою.
Удод.

И слово «долг» двенадцать раз подряд

С экрана повторялось, чтобы зритель
Тупой, необразованный – и тот
Догнал, что речь идет о классицизме,
Трагедии античной, где негоже
Крутить лямур-тужур вместо войны.
Кряхтя, ползли на север пехотинцы,
На юге их голубки дожидались,
Трубач трубил, деревья гнулись,
И ночка темною была.

Мать не рыдала, если сын погиб

За Родину, зато рыдали братья
Навзрыд, взахлеб и с первой же минуты,
Как услыхали траурную весть,
И песню горестной разлуки
Весной веселой пели птицы.
И только вертихвостка из подъезда
Одна за хоккеиста вышла замуж.
Змея. А он ее любил.

А он все полз, о долге помня,

На скудном аварийном сухпайке,
Согретый вечною любовью,
Тельняшкою, а также бородой,
Что отросла за месяц страшно.
А в небе Градский пел о птицах,
О Родине, апреле и любви,
Чем согревал его отдельно.
И согрел.

Любовь нечаянно нагрянет,

И каждый вечер сразу станет,
Морская гвардия не тонет,
Когда ее совсем не ждешь.
Альбомы девичьи нетленны,
Хоть все охотники-мазилы
Начнут стрелять по ним картечью
И громко, грязно хохотать.

Занавес. Звучит ария Александра Градского о светлой надежде, и вере святой, и вечной любви, вечной любви.