Детектив и политика. Выпуск 3, 1989

Я вышел из гостиницы "Царь Давид" и направился в контору, где раньше взял напрокат автомобиль японской марки. В комнате оживленно беседовали сухощавый мужчина средних лет и молодая пухлая девица. Я откашлялся, чтобы привлечь к себе их внимание.

— Вы не могли бы мне помочь? Я на днях взял у вас напрокат автомобиль, с которым у меня возникли проблемы.

Мужчина встал из-за стола и подошел ко мне.

— Меня вчера стукнули в Хевроне, — продолжал я.

— Вы сами пострадали или только машина?

— Нет, только машина. Причем негодяй, стукнувший меня, смылся. И я хотел узнать, не поможете ли вы мне найти его. — Я вынул из кармана бумажку, на которой записал номер "линкольна", и положил ее на стойку.

— Нам сначала надо осмотреть вашу машину.

— Невозможно. Она осталась в Хевроне. Нужен ремонт.

— Нечего ездить в такие места, — буркнула девица, подходя к нам. — Так вам и надо.

— Вы правы. Но откуда же мне было знать? Водитель был араб, наверняка из ООП.

Клерк посмотрел на нацарапанный мной номер.

— Номер тель-авивский.

— Дайте-ка мне, — сказала девица. Она взяла бумажку и пошла к телефону. Вернулась она не скоро. — Машина принадлежит Натану Шахару. Это еврейское имя, а не арабское.

— Вот как? Удивительно, — сказал я. — А где он живет?

— В доме 23 по Мендельсон-стрит в Тель-Авиве.

— Спасибо, — сказал я и вылетел из конторы до того, как они успели хоть что-нибудь спросить у меня.

Через пару минут я уже направлялся к тель-авивскому шоссе на той машине, которая якобы исковерканной стояла в Хевроне.

На шоссе я заметил, что за мной следят. В километре за мной тащилось такси без пассажира, на которое я обратил внимание еще в центре Иерусалима. Кто мог следить за мной?

Кто бы за мной ни следил, он оставил меня, а скорее всего, передал другому в предместьях Тель-Авива. Я нашел нужный адрес и остался ждать около парадного. Минут через двадцать, на мое счастье, я увидел "взломщика" и трех его приятелей, которые, весело переговариваясь, скрылись в парадном. Было двадцать пять минут восьмого вечера. В четверть одиннадцатого они вышли. Один из них нёс под мышкой большой коричневый сверток. Все четверо сели в знакомый мне "линкольн''. Когда машина тронулась, я пристроился за ними.

Движение было небольшим, и мне не составляло труда держаться за ними. Судя по карте, которую я разложил на переднем сиденье, они направлялись в северную часть города. Доехали до пригорода Герцлия. Свернули к морю. Там, среди дюн, глазам открылось удивительное зрелище. Повсюду поодиночке и группами стояли женщины, судя по всему, шлюхи. Не успел "линкольн" остановиться, как его сразу облепила толпа. Все четверо вышли из машины и скрылись со своими избранницами в дюнах. Когда я притормозил, ко мне тоже подошла девушка, на вид ей было не больше пятнадцати. Она задала вопрос на иврите, потом на идише. Убедившись, что я не знаю этих языков, она жестами выразила свое предложение. Я покачал головой. Сказав что-то злобное, она исчезла. Я выбрался из машины, осторожно подошел к "линкольну", огляделся, открыл дверцу и сел на заднее сиденье рядом с большим свертком. В кармане брюк нащупал маленький фонарик. Осветив сверток, я прочел на нем английскую надпись: "Мистер Менаше Кандель, Герцлия, Израиль".

Какой же это Менаше Кандель? Уж не тот ли еврейский режиссер-миллионер, который известен в Лос-Анджелесе экстравагантностью? Кстати, о том, как он добыл свои миллионы, ходило очень много слухов.

Я осторожно развернул оберточную бумагу и увидел голливудские и лос-анджелесские газеты. Это был тот самый Менаше Кандель. И четверо головорезов, скорее всего, были его людьми. Только зачем ему было посылать своего человека обыскивать мой номер в гостинице "Царь Давид"? Но прежде чем я успел найти ответ на этот вопрос, кто-то дернул за ручку дверцы. Возвратился один из приятелей "взломщика".

На его лице заиграла недобрая улыбка. Я резко открыл дверцу, ударив его в живот. Он согнулся пополам и упал. Когда он очухался и потянулся за пистолетом, я уже перевалил за дюну и пробежал, видимо, не меньше половины расстояния до Египта.

XV

Я совсем не удивился, когда через час увидел "линкольн" рядом с роскошным летним домом Менаше Канделя. Что удивило — так это обилие других лимузинов (не менее двадцати пяти) около его дома. Видимо, Менаше Кандель устраивал прием.

Возле парадного меня остановил охранник в форме. Вместо приглашения я предъявил ему американский паспорт на имя Гринспэна. Мельком взглянув на фотографию и "прощупав” меня детектором металла, охранник сделал разрешающий жест рукой.

Среди разношерстной публики, заполнившей комнаты и двор дома, знакомых лиц почти не было. Только у бара стоял "взломщик” с приятелями, у одного из которых была разбита щека.

Я решил держаться от них подальше. Проходя в соседнюю комнату, я чуть не столкнулся еще с одним знакомым — телохранителем рабби Липски Ирвом Гурвицем из Института предотвращения нового геноцида. Он тоже узнал меня.

— Как дела? — спросил я.

— Если не ошибаюсь… Гринспэн, верно?

— Верно.

— Вот уж не ожидал увидеть вас здесь.

— Да и я вас, признаться, тоже.