Детектив и политика. Выпуск 3, 1989

— Он снова исчез. Похоже, ото всех. Во всяком случае, они хотят, чтобы я в это поверил. Если они действительно считают, что я работаю на израильскую разведку, может, они таким способом хотят послать кому-нибудь сообщение?

— Что они сказали о парне? — спросила Чайя.

— Сказали, что он отправился размышлять и молиться.

— Это прекрасно, — отозвался Макс.

И тут я вспомнил:

— Горди как-то сказал мне, что ему было видение, будто к нему прилетал ангел и приказал ему отправляться в ущелье и упражняться.

— В чем упражняться? — спросила Чайя.

— В том, чтобы увидеть Ковчег завета.

— Да, это действительно требует упражнения, — сказала она, нахмурившись, и обратилась к Максу на иврите.

— Увидеть Ковчег завета, — отозвался Макс по-английски, — крайне сложно, поскольку никто не знает, где он находится.

— А я думал, он покоится под горой Мориа.

— Так говорят. Ты, конечно, знаешь, что ныне эта гора находится под мусульманским религиозным контролем. И проверить это предположение можно, только проведя раскопки непосредственно под их мечетями.

— Это непросто, — сказал я.

— А в настоящих условиях невозможно… Конечно, находились люди, которые пробовали и другие способы.

— Взрывчатку?

Макс кивнул.

— Но обычно пытались разрушить сами мечети, аль-Аксу и мечеть Омара. Несколько лет назад один бывший военный пилот намеревался поднять гору на воздух, используя F-1 5. Несколько сумасшедших американцев пытались подорвать мечети гелигнитом… Ты знаешь, Мозес, многие считают, что сам бог желает, чтобы мы вернули себе гору Мориа, бездействие — грех. — Он внимательно следил за моей реакцией. — А есть и такие, кто не видит необходимости в возвращении горы. По их мнению, нужно только доказать, что Ковчег там, что божьи заповеди Моисею — реальность, что мы действительно являемся избранным народом.

— А что ты сам думаешь?

Макс пожал плечами.

— А я не могу знать божий промысел сверх того, что он сам нам открыл.

Не то что Горди, подумал я про себя.

— А где хранился Ковчег?

— Хранился? Не понимаю.

— И я тоже. Иисус говорил что-то об ущелье недалеко от того места, где хранился Ковчег.

Чайя Брача сказала:

— Говорят, что Ковчег завета хранился некоторое время в Силоме… после того как Иисус Навин завоевал племена и объединил земли.

— Иисус? В Силоме? Мне кажется, именно там он и собирался упражняться…

— К сожалению, — сказала она, — около Силома очень много ущелий. Сомневаюсь, что вам удастся найти нужное, ведь вы не говорите ни на иврите, ни на арабском. А там почти никто не говорит по-английски.

— Это далеко отсюда?

Макс и Чайя переглянулись, затем Макс ответил:

— Миль тридцать — сорок. Здесь все недалеко.

— Я, пожалуй, съезжу туда.

— Сейчас? — Макс нахмурился. — Ты заблудишься в темноте. Горные дороги, арабские селения… Почему бы тебе не подождать до утра?

— Я не знаю, сколько у меня осталось времени, если этот парень задумал что-нибудь безумное.

— Но ночью ты его все равно не найдешь. А если он опасен, если он действительно убил того араба, то ты сильно рискуешь. Утром — я, к сожалению, не смогу тебе помочь — Чайя сможет отвезти тебя туда. Она хорошо знает те места. Кроме того, она говорит и на иврите, и на арабском. Я уверен, что ее общество тебе будет приятнее, чем мое. — Макс улыбнулся.

Чайя тоже улыбалась.

— У меня кузен живет в тех местах. Наконец я смогу навестить его… Если мы выедем на рассвете, то будем около ущелья часов в семь-восемь.

— А сегодня у нас небольшая вечеринка по поводу отъезда Бренды Вайнтрауб. Завтра она улетает в Лос-Анджелес. Ты нас всех огорчишь, если не останешься.

На вечеринке, когда Бренда начала танцевать прощальный танец, ко мне подошла Чайя.

— С нетерпением жду нашей поездки. Если вы не будете очень спешить, то по дороге мы сможем осмотреть прекрасные места.

Вечеринка кончилась рано — Бренде надо было еще заехать в свою гостиницу и собраться. Рашель постелила мне в гостиной, чтобы ранним утром, уходя с Чайей, я никого не тревожил. Я лежал в темноте без сна, пытаясь вспомнить стихи из "Песни песней". Чайя в ночной рубашке появилась в гостиной якобы для того, чтобы выпить чашку молока.

— Не спится? — спросил я.

Она кивнула. Потом подошла к моему дивану и села около меня.

— Может, пойдем в твою комнату? — спросил я.

Она кивнула, и я пошел вслед за ней в ее маленькую спальню. Когда она закрыла за нами дверь, я обнял ее, но вдруг, резко оттолкнув к стене, схватил ее сумочку. Внутри лежал небольшой пистолет и миниатюрный радиопередатчик. Я бросил сумочку на кровать.

— Послушай, — сказал я, — мне наплевать, на кого вы работаете — на "Моссад", Шин Бет или еще кого-нибудь. Я просто не люблю, когда из меня делают дурака. Поэтому в следующий раз, когда твой друг Макс Хирш захочет "случайно" встретить меня у Стены плача или когда его коллегу убьют при попытке передать мне информацию, я знать его не знаю. Передай, что я знать не хочу своего кума.

С этими словами я вышел из комнаты.

XIX

— Значит, вы теперь знаете, где хранился Ковчег завета, мистер Уайн?

— Приблизительно.