Дионис преследуемый

Фигура Софии была центральной в (Philo)Sophia Perennis, «вечной философии» ^мГвм dharma — в индуизме, alhikmat al-khвlidah (или jвvоdвn khirad на персидском) — в исламе), фундаменте философии традиционализма; отсюда небезосновательна и теория Марка Сэджвика о происхождении традиционализма¹³⁶ из платонизма эпохи Ренессанса. Об истоках понятия (Philo) Sophia Perennis Сейид Хоссейн Наср пишет следующее: «Термин Philosophia Perennis не был, вопреки утверждению Хаксли, впервые употреблен Лейбницем, цитировавшим эти слова в широко известном письме Ремону в 1714 г. Более вероятно, что впервые термин был употреблен Агостино Стеуко (1497-1548), философом и теологом эпохи Возрождения, монахом-августинцем. Хотя термин отождествляется с множеством разных школ, в том числе школой схоластиков, особенно фомистской школой, и платонизмом в целом, это более поздние ассоциации, в то время как по Стеуко он тождественен непреходящей мудрости, охватывая как философию, так и теологию, а не просто связан с какой-то одной школой мудрости или мысли»¹³⁷. В книге «В поисках темного Логоса» А. Дугина говорится, что «с помощью Софии и платоники Возрождения, и Генон в ХХ веке деконструировали все остальное»⁹², т. е. религии, философские доктрины и т. д. «Везде мы сталкиваемся с идеей Sophia Perennis и духовным универсализмом, воспроизводящим в той или иной форме нооцентриче-

¹³⁶ Не путать с Традицией.

¹³⁷ Cf. Nasr Seyyed Hossein. Knowledge and the Sacred Knowledge and the Sacred, The Gifford Lectures, 1981.

ский, подчас парадоксальный и диалектический, «темный Логос» неоплатоников, — пишет Александр Дугин. — Тёмным он является потому, что постулирует пред-бытийный характер Первоначала (единого), открывая вертикаль Логоса сверху, и потому, что постоянно и многократно переворачивает строгие законы аристотелевского разума с его основными принципами — тождеством, отрицанием, исключительным третьим»¹³⁹. Перенниализм неизменно подразумевает подлинное теоретизирование, иными словами, созерцание эйдосов, а значит, и становление перенниа-листом, философом, вступающим в бытие, но остающимся не затронутым становлением. Его ностальгический любовный порыв обращается в вечное стремление к Софии, к Логосу.

Т РАДИЦИЯ И ТРАДИЦИОНАЛИЗМ

Традиционализм как движение изначально находился в оппозиции к современному миру и, по словам Марка Сэджвика, представлял собой не религиозное, а скорее философское явление, которое, тем не менее, значительно отличалось от всех прочих уже по той причине, что традиционалисты любили мудрость (философия как «любовь к мудрости») особого рода. Они знали ее под именем Philosophia Perennis (Вечная Философия), или просто Sophia Perennis. Здесь мы встречаем фигуру Софии, как уже было отмечено, важнейшую и для русской мысли. Философ Владимир Соловьев был избранником Софии, явленной ему во вдохновляющих визионах как подтверждение, что он приближается к божественному, непреходящему, вечному. Отвержение современного мира (который «существует лишь в отрицании традиционной и сверхчеловеческой истины»), характерное для традиционализма, есть прямое наследие платоновской философии. Как писал Соловьев: «Мы видели, что исходная точка платонизма есть отрицание действительности как подлинного бытия, как истины. Платон признает данную действительность, противополагает ей мир ис-

тинного, должного»⁹³. В 1920-е годы европейские традиционалисты любили цитировать Генона: «если бы все поняли, что представляет собой современный мир на самом деле, он немедленно прекратил бы свое существование». Другой русский мыслитель, С. Франк, признавался, что основой его мировоззрения является не что иное, как Philosophia Perennis.

Philosophia Perennis формирует «золотую цепь» (catena aurea) или эйдетическую цепь, представленную такими мудрецами, как Зороастр, Гермес Трисмегист, Орфей, Пифагор, Ямвлих, Платон, Прокл, Плотин, Марсилио Фичино, Пико делла Мирандола и другими. Без Philosophia Perennis традиционалистская школа (Генон, Шуон, Кумарасвами, Эвола, Буркхардт, Лингс, Наср) непредставима и невозможна. «В случае Sophia Perennis, — пишет Фритьоф Шуон, — речь идет о следующем: есть истины, внутреннее присущие человеческому Духу, которые, тем не менее, погребены глубоко в «Сердце» — в чистом Интеллекте — и доступны только тому, кто склонен к духовному созерцанию, и это фундаментальные метафизические истины. Доступом к ним обладают «гностик», «пневматик» или «теософ» — в первоначальном, а не сектантском значении этих терминов — и доступом к ним обладали также «философы» в подлинном и по-прежнему невинном смысле слова, как например: Пифагор, Платон и в значительной степени даже Аристотель»⁹⁴.