Дочери огня

«Что из примет чудесных лета
Вы вспоминаете зимой,
В мороз?» — «Я — пышных роз букеты».
«Я — луг с зеленой муравой».
«Я — в жатве золотой долину
И волны нив душой ищу».
«Я — трели песни соловьиной».
«А я — о бабочках грущу».

О бабочка, листок воздушный,

Ветрам послушный,
Внезапно пойманный сачком…
В просторах без конца и края
Она — живая
Связь между птицей и цветком!

Когда наступит лето снова,

Я, одинокий, в лес уйду,
Прилягу у ручья лесного,
В покров зеленый упаду.
Над головой моей порхают
Там бабочки, за взмахом взмах,
Мгновенной мыслью пролетают
О страсти нежной иль стихах.

Вот надо мной сатир проворный,

Весь желто-черный…
А вот огнистой бирюзой
И переливница блистает,
Как бы играет
Волнисто-бархатной пыльцой!

А вот, как птица, без усилья,

По ветру адмирал поплыл,
Темносверкающие крылья
Он алой лентой окаймил!
Павлиноглазка вдруг вспорхнула,
Как молния — сверканье крыл!
Но перламутровка мелькнула —
И я про все тотчас забыл…

II

Как веер шелковый, взлетает
Плащ — и блистает,
Живым осыпан серебром,
А под плащом наряд искристый
И бархатистый,
В пушке зелено-золотом!

Вот черно-рыжий, с хрупкой статью,

Мне машет махаон крылом,
Вот траурница в скорбном платье,
А голубянка — в голубом!
Вот аргус легкий, вездесущий,
Подобен жухлому листку,
А вот павлиний глаз, несущий
На бурых крыльях по глазку!

Пяденица, едва стемнеет,

Над полем реет,
Верша трепещущий полет,
А бражник, весь пушисто-темный,
Во мгле укромной
Как будто сумерки толчет.

Ночница с алыми глазками

На сером поле узких крыл,
Как мышь летучая, над нами
Мелькнет во тьме — и след простыл!
Вот прянул, изжелта-зеленый,
С боярышника шелкопряд,
А вот огневки среди кроны —
Они и средь зимы не спят…

Зовется «мертвой головою»

Та, что порою
В цветах, мохнатая, шуршит,
Крестьяне по пути боятся
С ней повстречаться,
Когда она во мгле парит.

Мне ненавистные фалены

В ночи, угрюмые, гостят,
Там, над равниной отдаленной,
С семи до полночи гудят…
А вы, о порхунки дневные,
Как оживляете вы дол!
Воплощены в вас дни иные,
Стихов и страсти вы символ!

III

Но горе, горе пестрокрылым.
Символам милым,
Прекрасный облик приносил…
И часто пальцем неумелым,
Так, между делом,
Сминался хрупкий бархат крыл!

Как часто юная девица

С улыбкой, милой и простой,
Глядит на них не надивится,
Им сердце проколов иглой:
И ноготь выпуклый, блестящий
Мохнатое брюшко поддел,
И хоботок, еще дрожащий,
Пред смертной тьмой оцепенел…

Черная точка

Впервые в «Cabinet de lecture» 4 декабря 1831 г. под заглавием «Солнце и слава». Окончательное заглавие в «Галантной богеме». Вольная обработка сонета Г. А. Бюргера, несколько ранее переведенного Нервалем.