Доктор Торн

Отправляясь в Кембридж, Фрэнк чувствовал себя куда менее важным обитателем родного дома, чем пару месяцев назад, в день празднования совершеннолетия. Во время короткого пребывания в деревне он однажды встретил доктора Торна, однако беседа оставила тягостное впечатление: молодой человек побоялся спросить о возлюбленной, а доктор постеснялся заговорить о племяннице. Они случайно увиделись на улице, и, хотя глубоко уважали и ценили друг друга, мимолетную встречу трудно было назвать приятной.

Вот в таком настроении Фрэнк Грешем вернулся в Кембридж, заранее решив, что ничто на свете не заставит его предать Мэри Торн.

– Беатрис, – обратился он к сестре, когда та вошла в комнату, чтобы проследить за сборами в дорогу, – если она когда-нибудь заговорит обо мне…

– О, Фрэнк, дорогой Фрэнк, не думай об этом. Это безумие. Она сама знает, что безумие.

– Неважно. Если когда-нибудь вспомнит меня, передай мои последние слова: никогда ее не забуду. А она вольна поступать, как ей угодно.

Беатрис ничего не пообещала и даже не намекнула, что передаст послание, но можно не сомневаться, что, как только встретилась с Мэри Торн, сразу повторила слова брата.

В Грешемсбери случились и другие неприятности. Ранее было решено, что свадьба Августы состоится в сентябре, но, к сожалению, мистер Моффат был вынужден отложить счастливое событие. Он сам объявил об этом Августе, должным образом присовокупив сожаления, и написал мистеру Грешему, что «дела выборов и другие затруднения сделали чрезвычайно болезненную отсрочку абсолютно необходимой».

Августа приняла неприятное известие намного спокойнее, чем прочие молодые леди в подобных обстоятельствах. Очень сдержанно сообщила новость матушке и даже выразила полную готовность остаться в Грешемсбери до февраля, когда была назначена новая дата свадьбы, но ни леди Арабелла, ни сквайр не разделили ангельского смирения дочери.

– Почти уверен, что этот парень бесчестен, – однажды заметил мистер Грешем в присутствии сына, а Фрэнк задумался, в чем именно можно считать мистера Моффата виновным и какого наказания тот достоин, и задумался не напрасно, особенно после разговора с приятелем Гарри Бейкером во время рождественских каникул.

Необходимо заметить, что несколько недель, проведенных Фрэнком в замке Курси, не укрепили родителей во взглядах на досрочное окончание университета: было решено, что сын останется в Кембридже еще на год. Вернувшись домой на Рождество, молодой человек не встретил праздничного оживления. Мэри уехала в гости вместе с мисс Ориел. Обе молодые леди проводили время у тетушки Пейшенс в пригороде Лондона, и скоро выяснилось, что ни одна из них не появится в Грешемсбери до его возвращения в Кембридж. Мэри не оставила для него сообщения – во всяком случае, ничего не передала через Беатрис, – и в глубине души молодой человек обвинил ее в холодности и вероломстве. Разумеется, обвинил безосновательно, потому что Мэри ни разу даже намеком не поощрила его чувств.

Отсутствие Пейшенс Ориел лишь усугубило скуку. Приехав, Фрэнк обнаружил, что все, что было в деревне привлекательного, удалилось, чтобы освободить пространство для него. Молодым леди, должно быть, было еще грустнее. Честно говоря, отъезд мисс Ориел к тетушке имел вполне определенную цель: приличным образом убрать Мэри Торн из Грешемсбери на все время каникул Фрэнка. Фрэнк почувствовал себя жестоко обиженным. Но что думал мистер Ориел, в одиночестве поедая рождественский пудинг из-за неосмотрительной любви молодого сквайра? Что думал доктор Торн, в одиночестве сидя у покинутого камина, – доктор, который из-за легкомысленной горячности молодого наследника больше не позволял себе разделять радости дружеского застолья в Грешемсбери? Фрэнк сердился и ворчал, заверял Беатрис в несокрушимом постоянстве своей любви, однако время от времени утешался игривой улыбкой какой-нибудь соседней красавицы.

Черный конь был безупречно выезжен; старый серый пони ни в коем случае не отправился в отставку, и еще много хорошего произошло в спортивной и охотничьей сфере. И все же дом оставался унылым, и Фрэнк чувствовал себя причиной всеобщей тоски и скуки. С доктором Торном встречался очень редко. Теперь тот приезжал в Грешемсбери лишь с двумя целями: чтобы осмотреть леди Арабеллу или запереться в кабинете со сквайром. Больше не случалось интересных вечеров в его компании, воодушевленных бесед у него дома, прежних жарких споров о преимуществах различных звериных убежищ и о сравнительных достоинствах борзых и гончих. Дни тянулись однообразно и долго для Фрэнка и, можно сказать, очень печально для нашего друга доктора Торна.