Доктор Торн

Сквайр ласково поцеловал Мэри в лоб и удалился, почему-то чувствуя себя прощенным, удостоенным сочувствия и понимания, хотя направлялся к молодой соседке с намерением простить, посочувствовать и пожалеть. Нельзя сказать, что мистер Грешем ушел в душевной гармонии, однако честно признался самому себе, что Мэри Торн – прекрасная девушка. Если бы не острая необходимость женитьбы Фрэнка на деньгах, если бы не сомнительное положение Мэри в глазах света, то какой прекрасной женой стала бы она для сына!

Только с одним человеком мисс Торн рассуждала свободно – с Пейшенс Ориел, но даже с ней свобода касалась скорее рассудка, чем сердца. Мэри ни единым словом не упомянула о собственных чувствах к Фрэнку, но многое сказала о своем положении в деревне и о необходимости держаться в стороне.

– Ужасно несправедливо, что преступление совершил он, а наказание приходится терпеть тебе, – заключила Пейшенс.

– О, что касается распределения ролей, – со смехом ответила Мэри, – то ни за что не признаю ни преступления, ни наказания.

– В итоге все сводится к одному.

– Нет, Пейшенс. В наказании всегда присутствует оттенок позора, а я ни в коем случае не позволю себя опозорить.

– Но, Мэри, время от времени ты должна встречаться с Грешемами.

– Встречаться! Ничуть не возражаю против встреч со всеми сразу или с кем-то из них. Грешемы ничуть для меня не опасны, дорогая. Это я для них – дикий зверь, потому они и стараются от меня избавиться. – Немного помолчав, Мэри добавила смущенно: – Даже ничуть не возражаю против встречи с Фрэнком, если выпадет случай. Пусть уж благородные господа сами позаботятся, чтобы этого не произошло. А мое дело – не появляться на их территории.

Взаимопонимание между подругами зашло настолько далеко, что Пейшенс, ничего не пообещав, решила по возможности помочь Мэри. Положение девушки, несмотря на внешнюю независимость, было таким сложным, что она остро нуждалась в помощи мисс Ориел.

После полуторамесячного отсутствия Фрэнк, как нам уже известно, вернулся домой. Никто, кроме Беатрис, не единым словом не обмолвился о новых порядках в Грешемсбери. Он же, не обнаружив Мэри в привычном окружении, смело отправился прямо к ней домой, но выяснилось, что девушка ловко уклонилась от визита молодого сквайра. Такое решение Мэри приняла, когда пришло время, хотя прежде хвасталась, что ничуть не возражает против встречи за пределами поместья.

Затем последовали рождественские каникулы, и Мэри снова предпочла надежное отсутствие, хотя и без особой радости. Ей вовсе не хотелось проводить Рождество с тетушкой мисс Ориел, а не со своим родным дядюшкой в уютной гостиной возле камина. Прежде рождественские праздники неизменно проходили в Грешемсбери, где они с доктором составляли неотъемлемую часть семейного круга. Теперь же об этом не могло быть и речи. Казалось, что смена обстановки пойдет им на пользу, к тому же не придется встречаться с Фрэнком в церкви на рождественской службе. Умная чуткая Пейшенс Ориел поняла все сложности подруги и организовала спасительную поездку.

Вскоре разговоры о Фрэнке и Мэри Торн на некоторое время стихли, так как все внимание жителей деревни сосредоточилось на отношениях другой пары: мистера Моффата и Августы Грешем. Как нам известно, Августа мужественно перенесла измену и твердо встретила любопытные взгляды земляков. К счастью, ее мучения длились недолго, поскольку вскоре пришла новость о подвиге Фрэнка на Пэлл-Мэлл, и жители Грешемсбери забыли об Августе, переключившись на впечатляющий поступок ее доблестного брата.

Первоначальная версия истории гласила, что молодой сквайр последовал за мистером Моффатом в клуб, вытащил обидчика на тротуар улицы Пэлл-Мэлл и прикончил на месте. Постепенно вносимые изменения довели рассказ до более умеренного состояния: якобы мистер Моффат остался в живых, но где-то лежал с переломанными костями. Приключение возвело Фрэнка на пьедестал и восстановило Мэри в прежнем положении героини Грешемсбери.

– Не стоит удивляться, что Фрэнк пришел в ярость, – заключила Беатрис, крайне неблагоразумно обсуждая с Мэри месть брата.

– Ничего удивительного, – согласилась Мэри. – Странно было бы, если бы он не рассердился и не защитил сестру. Можно было не сомневаться, что реакция родственника непременно последует.

– Думаю, что, избив мистера Моффата, Фрэнк поступил не совсем правильно, – извиняющимся тоном заметила Беатрис.

– Не совсем правильно, Триши? А по-моему, очень даже правильно!

– Но зачем же бить так сильно, Мэри?

– О, думаю, что в подобной ситуации трудно соразмерить собственные действия. Мне нравится твой брат – признаюсь честно, хотя, наверное, прежде чем это сказать, должна была бы проглотить язык. А, Триши?

– Не знаю, что в этом плохого, – с притворной скромностью ответила Беатрис. – В том, что вы друг другу нравитесь, нет ничего предосудительного… если бы на этом все закончилось.

– Неужели? – переспросила Мэри с откровенной насмешкой. – Как приятно слышать это от тебя – от члена семьи.

– Тебе прекрасно известно, что если бы мои желания что-то значили…