Доктор Торн

– Вот что я вам скажу, Торн… – начал Скатчерд, немного помолчал, потом продолжил: – Я не передал на словах и половины того, что думаю. Честно говоря, даже боюсь выразить, хотя сам не понимаю почему.

– Впервые слышу, что вы чего-то боитесь, – мягко, с улыбкой заметил доктор.

– Да, постараюсь справиться. Ответьте честно: чего вы ждете от меня в отношении вашей девочки, о которой мы говорили, дочери сестры Мэри?

Повисла пауза: Торн не спешил с ответом.

– Не позволяете мне с ней встретиться, хотя она не только ваша племянница, но и моя тоже, – опять заговорил Скатчерд.

– Ничего, – наконец медленно проговорил доктор. – Ничего не жду, потому и не разрешаю вам встретиться с ней.

– Если бедный Луи умрет, Мэри Торн получит все, – подсказал сэр Роджер.

– Если вы намерены так поступить, надо включить ее в завещание, – напомнил доктор. – Не то чтобы я просил вас об этом или хотел этого: слава богу, моя девочка не нищая и вполне сможет обойтись без богатства.

– Торн, готов включить ее имя в завещание хоть сейчас, но при одном условии: пусть Луи женится на дочке моей бедной сестры, кузены станут мужем и женой.

На миг предложение поразило собеседника до такой степени, что он утратил дар речи. Даже за все богатства мира не отдал бы он своего ягненка на съедение распущенному хищнику. К счастью, ягненок обладал на сей счет собственной волей. Более немыслимый союз, чем между Мэри Торн и Луи Скатчердом, и представить невозможно.

– Изменю завещание, если пообещаете поспособствовать этому браку. В день свадьбы все богатство перейдет к Луи, а если потом он умрет, все получит его жена. Одно ваше слово, Торн, и пусть Мэри сейчас же сюда придет: даст бог, успею ее повидать и все сказать.

Однако доктор Торн лишь молча покачал головой.

– Но почему же нет, Торн?

– Друг мой, это невозможно.

– Почему невозможно?

– Я не вправе распоряжаться ни рукой племянницы, ни сердцем.

– Тогда пусть придет сама.

– Вы о чем, Скатчерд?! Знакомить сына с молодой леди, когда отец тяжело болен? Говорить о браке по расчету? Неприлично!

– Нет, не для этого. Пусть придет, чтобы я смог ее увидеть, чтобы все мы смогли с ней познакомиться. Если пообещаете помочь, передам дело вам.

– Но, друг мой, в таких вопросах невозможно что-либо обещать. Более того, сразу готов заверить, что ничего не получится. Знаю…

– Что вы знаете? – перебил баронет почти сердито. – Как можете заранее что-то утверждать? Неужели мисс Торн представляет собой такую ценность, что мужчина не способен ее завоевать?

– Да, именно так! – решительно заявил доктор.

– Позвольте с вами поспорить: деньги способны на многое.

– Возможно: мне мало что об этом известно, но уверен, что Мэри купить не удастся. Давайте сменим тему. Поверьте, об этом даже думать бесполезно.

– Бесполезно, если продолжите упрямиться. Должно быть, очень плохо думаете о Луи, если считаете, что он не сможет понравиться девушке.

– Этого я не сказал, Скатчерд.

– Обладать состоянием в десять тысяч годовых и титулом баронессы! Чего же вы ждете для своей девочки?

– Ничего особенного: любящего заботливого мужа, спокойного теплого дома. Не больше.

– Торн, если пойдете мне навстречу, племянница станет первой леди этого графства.

– Друг мой, к чему так меня расстраивать? Зачем так утомляться? Говорю же: это невозможно. Молодые люди ни разу не виделись. Не имеют и не могут иметь ничего общего. У них разные вкусы, желания, стремления. К тому же, Скатчерд, браки такого свойства никогда не бывают удачными. Повторяю: ваше желание неосуществимо.

Подрядчик откинулся на подушки и около десяти минут лежал молча, неподвижно. Доктору даже показалось, что больной уснул. Устав от наблюдения, он попытался тихо выйти из комнаты, но баронет вдруг опять приподнялся и прорычал почти яростно:

– Значит, не сделаете этого для меня?

– Для вас? Такие вопросы решаются только теми, кого непосредственно касаются.

– Даже не хотите мне помочь?

– Хочу, но не в данном вопросе, сэр Роджер.

– Тогда, черт возьми, племянница не получит от меня ни шиллинга. Налейте еще! – Он ткнул пальцем в сторону бутылки бренди.

Доктор плеснул в стакан небольшую порцию и подал ему, но тут же услышал возмущенный вопль:

– Что за глупости! Наполните стакан. Не потерплю самоуправства! До последней минуты останусь хозяином в своем доме. Десять тысяч дьяволов разрывают меня изнутри. Вы могли принести успокоение, но отказались. Говорю же вам: до краев!

– Если я подчинюсь требованию, то убью вас.

– Убьете! Убьете! Постоянно твердите об убийстве. Неужели вы думаете, что я боюсь смерти? Что не знаю: конец уже близок? Говорю, дайте бренди, иначе встану сам.

– Нет, Скатчерд, не могу. Пока я здесь, больше не получите ни капли. Забыли, что утром приняли от приходского священника таинство соборования? Вы же не хотите сделать меня убийцей, правда?

– Глупости! Несете какой-то вздор. Привычка – вторая натура. Повторяю: я не могу без выпивки. Сами знаете, что, как только уходите, я сразу беру свое. Дайте бутылку! – С этими словами сэр Роджер попытался встать с постели, но безуспешно.