Доктор Торн

– И все же пришла, чтобы поговорить не об этом. Как вы уже заметила, я ничего не знаю о делах сквайра и, кстати, не прошу вас попытаться что-то мне объяснить, но уверена, что согласитесь со мной: как мать, не могу не волноваться за единственного сына. – Леди Арабелла приложила к глазам батистовый платок.

– Конечно, волнуетесь, конечно! – поддержал ее доктор. – Но, леди Арабелла, мое мнение о Фрэнке настолько высоко, что не сомневаюсь: у него все будет хорошо.

Для убедительности доктор едва ли не сунул в лицо гостьи одну из берцовых костей.

– Надеюсь, что Фрэнк справится. Да, надеюсь. Но, доктор, его подстерегает множество опасностей. Мальчик настолько горяч и импульсивен, что опасаюсь, как бы пылкое сердце не завело в ловушку. Вы же знаете, что если он не женится на деньгах, то непременно пропадет.

На последнюю реплику доктор ничего не ответил, однако слегка нахмурился.

– Моему сыну нужна богатая жена, доктор. Сейчас с вашей помощью нам удалось разлучить его с дорогой Мэри…

– С моей помощью, леди Арабелла? Но ведь я вам не помогал, вообще не вмешивался и впредь не собираюсь.

– Ну, доктор, может, и не вмешивались, однако согласились со мной, что молодые люди вели себя неблагоразумно.

– Не соглашался я ни с чем подобным, леди Арабелла. Никогда! Не соглашаюсь и сейчас и никогда не позволю утверждать нечто подобное в моем присутствии. Готов решительно возражать!

С этими словами доктор столь угрожающе схватил берцовые кости, что ее светлость встревожилась.

– Во всяком случае, вы полагали, что молодых людей лучше держать врозь.

– Нет, никогда не полагал ничего подобного, потому что не сомневался: племяннице ничто не угрожает. Знал, что девочка не сделает ничего такого, что могло бы навлечь позор на нее или на меня.

– Нет, не позор, – возразила ее светлость, словно извиняясь, употребляя слово в несколько ином смысле, чем доктор.

– Я за нее не опасался и не желал никаких изменений. Фрэнк – ваш сын, и вы обязаны за ним следить, а вместо этого сочли, что проще выгнать Мэри из Грешемсбери.

– О нет, нет, нет! – горячо воскликнула леди Арабелла.

– Но ведь именно это произошло в реальности. А поскольку Грешемсбери – ваш дом, то ни я сам, ни моя племянница не имеем права возражать. Мы просто подчинились: правда, с глубоким разочарованием и сожалением, поэтому вы не имеете оснований на нас обижаться и жаловаться.

Леди Арабелла не предполагала, что на мягкое, примирительное вступление доктор ответит столь суровым монологом. Во время прошлой беседы он с легкостью уступил. Она не понимала, что, приговорив Мэри к изгнанию, отдала приказ, который имела право претворить в жизнь, но исполнение приказа всецело вывело Мэри из зоны влияния. Поэтому манера доктора немало удивила и даже на несколько мгновений испугала ее светлость, но вспомнив, что удача сопутствует отважным, она взяла себя в руки и продолжила наступление.

– Так я не обижаюсь и не жалуюсь, доктор Торн, – возразила леди Арабелла тоном, более соответствующим урожденной Де Курси. – Не жалуюсь ни на вас, ни на Мэри.

– Как вы добры, леди Арабелла!

– Но считаю себя обязанной положить конец, категорический конец роману между моим сыном и вашей племянницей.

– Не имею ни малейшего возражения. Если роман существует, то положите ему категорический конец. Разумеется, при условии, что обладаете на то доступными средствами.

Несомненно, доктор высказался неблагоразумно, но посчитал, что уже в достаточной степени уступил собеседнице, и решил показать, что его племянница вполне достойна ее сына. А если уж рассматривать союз как неразумный, то неразумный он с обеих сторон. Он не может допустить, чтобы Мэри, ее сердце, чувства и интересы хотя бы в малейшей степени уступили интересам молодого наследника. Не исключено, что к подобному решению доктора Торна подтолкнуло сознание, что Мэри сама может стать молодой наследницей.

– Это не только моя обязанность, – повторила ее светлость с еще более выраженной интонацией Де Курси, – но и ваша тоже, доктор Торн.

– Моя обязанность! – в гневе воскликнул доктор, вскочив со стула и опершись на стол с берцовыми костями в обеих руках. – Леди Арабелла, прошу уяснить, что отвергаю эту обязанность и отказываюсь что-либо предпринимать на этот счет.

– Но не хотите же вы сказать, что готовы поощрять несчастного мальчика в желании жениться на вашей племяннице?

– «Несчастный мальчик», леди Арабелла – которого я, между прочим, считаю весьма удачливым молодым человеком, – доводится сыном вам, а не мне, так что не собираюсь предпринимать никаких шагов относительно его женитьбы ни в одну сторону, ни в другую.

– Значит, полагаете, что, вставая на его пути, ваша племянница поступает правильно?

– Вставая на его пути? Как бы вы отнеслись к тому, если бы я явился в Грешемсбери и заговорил в таком тоне о ваших дочерях? Что бы сказал мой дорогой друг мистер Грешем, если бы жена кого-нибудь из соседей пришла к нему с подобными претензиями? А я вот знаю что: спокойно попросил бы агрессивную персону покинуть его дом и заняться своими делами.