Доктор Торн

Леди Арабелла такого унижения никогда не испытывала. Даже доктор Торн прежде не отваживался опускать ее до уровня простых смертных и уподоблять какой-то там соседке. К счастью, она вовсе не была уверена, что сельский доктор советует ей, дочери графа, отправиться восвояси, но относительно первого пункта сомнений не возникло.

– Мне не пристало спорить с вами, мистер Торн, – высокомерно заявила ее светлость.

– Вы совершенно правы, – согласился доктор.

– Могу лишь повторить, что не намерена обижать дорогую Мэри, к которой, полагаю, всегда относилась почти с материнской заботой.

– Мы с Мэри глубоко благодарны вашей семье за то доброе отношение, которое она когда-то встречала в Грешемсбери.

– Но моя обязанность исполнять материнский долг и в первую очередь думать о своих детях.

– Разумеется, леди Арабелла, разумеется.

– Именно для того, чтобы сказать: Беатрис и Мэри не должны проводить вместе так много времени, я и пришла к вам.

До сих пор доктор Торн стоял, но сейчас принялся ходить по комнате, по-прежнему зажав в ладонях, словно гантели, кости, и вдруг воскликнул:

– Господи, спаси и сохрани! Но почему же, леди Арабелла, теперь вы подозреваете и собственную дочь? Неужели предполагаете, что Беатрис втайне способствует этому злонамеренному браку? Честно признаюсь, я не в силах понять ход ваших мыслей и настрой ума.

– Никого я ни в чем не подозреваю, но мало ли что придет в голову молодежи…

– А старики должны оставаться стариками, но не решать все за них. Леди Арабелла, Мэри относится ко мне как к родному отцу, безукоризненно подчиняется, но, поскольку я вовсе не осуждаю ее дружбу с вашей дочерью Беатрис, а, напротив, считаю весьма полезной, не ожидайте от меня каких-то шагов, направленных на противодействие.

– А что, если их тесное общение приведет к возобновлению отношений между Фрэнком и Мэри?

– Ничуть не возражаю. Фрэнк вполне достойный молодой человек, образованный и хорошо воспитанный.

– Доктор Торн…

– Леди Арабелла…

– Не верю, что вы действительно намерены выразить желание…

– Вы правы: никаких намерений и тем более пожеланий у меня нет. Мэри вольна – в определенных границах, которых, уверен, не преступит, – самостоятельно выбирать себе друзей. Думаю, что в выборе мисс Беатрис Грешем она не ошиблась, и, даже если добавить сюда Фрэнка Грешема…

– Да разве речь о дружбе? Они ведь были любовниками!

– Глубоко в этом сомневаюсь, так как не слышал ни слова от самой Мэри, но, даже если молодых людей связывают нежные чувства, не понимаю, почему я должен возражать.

– Не понимаете?

– Как я только что сказал, Фрэнк, на мой взгляд, прекрасный молодой человек. Так с какой же стати возражать?

– Доктор Торн! – воскликнула ее светлость, также вскочив со стула в состоянии крайнего нервного возбуждения.

– Почему должен возражать я? Это вам, леди Арабелла, надлежит внимательнее следить за своими многочисленными агнцами. Мне же предстоит по возможности оберегать своего единственного. Если считаете, что Мэри не подходит вашим детям, то вам и следует их охранять, вам и отцу. О своих дочерях можете говорить все, что пожелаете, но раз и навсегда запомните: я никому не позволю причинить вред моей племяннице.

– Причинить вред! – совершенно потрясенная повторила леди Арабелла, сбитая с толку суровостью собеседника.

– Да, никому не позволю ее обидеть, леди Арабелла, никому! Девочка и так глубоко страдает от принятого вами несправедливого решения, хоть вы имели полное право выдворить ее из собственного дома, если вам кажется, что так будет лучше. Впрочем, зная Мэри столько лет, могли бы проявить такт, большую снисходительность, но вы поступили по своему разумению. И все же здесь привилегия заканчивается. Да, придется остановиться. Вы не посмеете гнобить девочку здесь – в единственном месте на земле, которое она может назвать родным.

– Да что вы, доктор Торн! И в мыслях не было!

– Вы делаете именно это! И если я не встану на ее защиту, вы не остановитесь. Вам мало выгнать девочку из своего дома, причем сделать это публично – так, чтобы знала вся округа, – вы явились сюда в надежде лишить ее всех невинных радостей жизни. Готовы на все, лишь бы она не имела возможности поговорить с вашим сыном и даже услышать о нем от сестры: заключить в тюрьму, связать, лишить дневного света…

– Доктор Торн! Как вы можете…

Но доктор не позволил ей говорить.