Доктор Торн

– Не волнуйся за меня, дядя: найду силы, – пообещала Мэри, встала и направилась к двери. – Пусть леди Арабелла не думает, что победила, что я испугалась и спасаюсь бегством. А что касается Фрэнка… если полюбил другую, то не услышит от меня ни слова упрека. Да, дядя, я буду сильной.

Мэри подбежала, крепко обняла и расцеловала доктора, а потом, едва сдерживая слезы, скрылась в своей комнате и дала волю чувствам.

Глава 34 С шиком в ландо, запряженном четверкой

На протяжении последнего года сэр Луи Филипп Скатчерд весьма успешно создавал в Грешемсбери неприятности, сумятицу и раздражение. Сейчас, когда спасаться оказалось поздно, доктор Торн обнаружил, что завещание сэра Роджера составлено таким хитрым способом, чтобы наделить душеприказчика неисполнимыми обязанностями. Хотя в глазах закона отец пытался представить сына ребенком, на самом деле сэр Луи ребенком вовсе не был. Он прекрасно знал свои права и не собирался их уступать, а потому после кончины баронета не прошло и трех месяцев, как доктор Торн погряз в бесконечной тяжбе с неким юристом из Барчестера, поверенным его подопечного.

Страдал не только сам доктор, но и сквайр, и те агенты, которые прежде управляли его делами. Вскоре доктор Торн обнаружил, что втянут в судебный процесс как с барчестерским поверенным мистером Финни, так и с самим сквайром. В то время как Финни нападал на него, он был вынужден нападать на мистера Грешема. Доктор Торн не был юристом, а потому, в свое время успешно лавируя между сквайром и сэром Роджером и даже порой похваливая себя за адвокатские способности, сейчас совершенно не мог установить контакт между сэром Луи и мистером Грешемом.

Доктору пришлось за свой счет нанять еще одного юриста, и стало казаться, что вся сумма оставленного ему наследства постепенно иссякнет таким хитрым способом. А затем в процесс вступили адвокаты сквайра и нанесли серьезный удар по репутации бедного мистера Йейтса Амблби, который, как выяснилось, сумел изрядно запутать доверенные ему дела. Счета мистера Амблби оказались неверными, разум его работал смутно, а сам он, призванный к ответу весьма требовательным джентльменом из Лондона, признался, что «утомился», а потому вскоре был отстранен от обязанностей и управление оскудевшими доходами от сдачи в аренду земель поместья Грешемсбери принял мистер Газеби – тот самый требовательный джентльмен из Лондона.

Иными словами, в поместье все складывалось чрезвычайно плохо, за исключением сватовства мистера Ориела. Мисс Гашинг объяснила смещение мистера Амблби сомнительным качеством победы, одержанной Беатрис в борьбе за сердце мистера Ориела. Эта дама, состоявшая в родстве с супругами Амблби и много лет считавшаяся членом их семьи, утверждала, что если бы повела себя так же, как мисс Грешем, то с легкостью получила бы мистера Ориела в свое распоряжение. О, с невероятной легкостью! Но она презирала подобные методы и не скрывала своего отношения к мисс Беатрис, отчего Грешемы чрезвычайно разозлились, и в результате мистер Амблби оказался выдворенным из своего дома. В эту версию событий трудно поверить, потому что, как правило, победители проявляют щедрость и не мстят побежденным, но мисс Гашинг так часто повторяла посетившую ее хорошенькую головку фантазию, что, кажется, сама себе поверила.

Из-за неприятностей в Грешемсбери больше всех пострадал сам мистер Грешем. Амблби, по крайней мере, по-прежнему хранил ему верность, так что сквайр мог делать с ним что угодно: мог встречаться когда угодно, где угодно и как угодно, мог бранить в минуты раздражения и насмехаться в минуты веселья, – мистер Амблби покорно принимал и кротко терпел экстравагантные выходки клиента. А вот мистер Газеби был джентльменом совсем иного свойства. Фирма «Гампшен, Газеби и Газеби» с Маунт-стрит, младшим партнером которой он являлся, никогда не опускалась ниже агентского бизнеса, да и то в наиболее изящных его проявлениях. Партнеры занимались арендой и управляли недвижимостью как герцога Омниума, так и графа Де Курси. Со дня замужества леди Арабелла тешила самолюбие тем, что рано или поздно акры Грешемсбери попадут в вежливое управление и надежное юридическое наблюдение элегантной фирмы с Маунт-стрит.

Сквайр долго сопротивлялся, настаивая на продолжении привычной и лояльной деятельности бедного мистера Йейтса Амблби. А теперь – увы! – сопротивление рухнуло. Он, сколько мог, оттягивал судный день: откладывал отвратительное расследование до тех пор, пока дела, казалось, не начали сами себя расследовать. И вот наконец, когда стало абсолютно ясно, что мистер Амблби должен уйти, не осталось ничего иного, как довериться хитрым головам и ловким рукам господ Гампшена, Газеби и Газеби.