Доктор Торн

– Отец, я глубоко уважаю ваше мнение, но к предательству не готов. Если бы вы не сократили семейное достояние, а удвоили, все равно не смог бы ценить вас больше.

– Мне следовало бы говорить с тобой другим тоном. Прости меня, Фрэнк.

– Забудьте об этом, сэр. Скажите все, что хотите, как сказали бы в иных обстоятельствах. И прошу, поверьте: мне никогда не приходила в голову мысль обижаться из-за наследства. Никогда. Среди прочих неприятностей пусть эта вас не беспокоит.

Вскоре Фрэнк ушел. Что еще могли сказать друг другу отец и сын? Согласие оказалось недостижимым, но и ссориться ни один из них не хотел. Грешем-младший долго бродил в одиночестве, глубже обычного погрузившись в размышления.

Действительно, как он намерен жить, женившись? Говорил о профессии, но если бы думал об этом серьезно, как думают те, кто достигает успеха, то был бы должен принять меры уже пару лет назад – в частности, заняться конкретной подготовкой. Говорил о ферме, но и ферма не могла явиться тотчас, а если даже и могла, то следовало немало поработать, чтобы получить самый скромный доход. Где его капитал? Где знания и умения? И следовало добавить – где необходимое для данного дела трудолюбие? Конечно, Фрэнк мог ослушаться отца и, если бы Мэри разделила его упрямство, жениться на ней. Но что же дальше?

Грешем-младший бродил в растерянности, сбивая тростью головки маргариток, и думал, думал, потом встретил мистера Ориела, который шел к дому невесты, чтобы провести с ней вечер.

– Как я вам завидую, Ориел! – воскликнул Фрэнк. – Что бы только не отдал за ваше положение в обществе!

– «Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего», – процитировал мистер Ориел и добавил: – Наверное, следовало бы упомянуть и положение ближнего твоего.

– Ничего бы не изменилось. Когда человек пребывает в искушении, заповеди мало что значат.

– Неужели, Фрэнк? Опасное заблуждение. Если бы занимали мое положение, то вряд ли приняли бы доктрину отрицания. Но что же вас так расстраивает? Ваше положение считается лучшим из всех, которые способен предоставить мир.

– Разве? В таком случае позвольте заметить, что мир крайне скуп. Что я могу сделать? Куда могу свернуть? Поверьте, Ориел, если на свете существует пустая, ложная идея, то это идея о высокой родословной и чистой крови, которую кое-кто из нас рьяно поддерживает. Подумаешь, голубая кровь! Если бы мой отец был булочником, то сейчас я знал бы, чем и как заработать на жизнь. А в том положении, которое вы назвали лучшим, все вокруг только и делают, что постоянно твердят о благородстве моей крови. Интересно, заработает ли чистая кровь хотя бы полкроны?

Молодой демократ удалился в одиночестве, оставив мистера Ориела в сомнениях относительно убедительности аргументации.

Глава 40 Два доктора обмениваются пациентами

Доктор Филгрейв продолжал регулярно наносить визиты в Грешемсбери, так как леди Арабелла до сих пор не нашла в душе храбрости проглотить обиду, усмирить высокомерие и снова послать за доктором Торном. Надо заметить, что ничто иное не приносило доктору Филгрейву столь глубокого удовлетворения, как эти визиты.

Обычно он посещал более презентабельные дома и богатые семьи, но скорее по привычке. Поместье Грешемсбери стало отвоеванным у врага призом, скалой Гибралтар, занимавшей мысли куда больше, чем обычный Гемпшир или банальный Уилтшир родного королевства.

Однажды утром почтенный медик собрался выехать в Грешемсбери в почтовой карете, когда к крыльцу подбежал нахальный слуга с кривым носом. Да, несмотря на все старания доктора Торна сгладить последствия упражнений Бриджет со скалкой, нос Джо по-прежнему был кривым. Слуга не представил письменных рекомендаций, ибо его господин пребывал в непригодном для письма состоянии, а леди Скатчерд наотрез отказалась от любого общения с доктором Филгрейвом. Однако Джо хватило наглости, чтобы передать послание устно.

– Вы и есть доктор Филгрейв? – осведомился он, подняв палец к полям шляпы.

– Да, – ответил джентльмен, поставив ногу на ступеньку экипажа, но помедлив при виде бойкого парня. – Я и есть доктор Филгрейв.

– Тогда вам необходимо немедленно, сейчас же поехать в Боксал-Хилл. Прежде всех других мест.

– Боксал-Хилл! – сердито нахмурившись, повторил доктор.

– Да, в Боксал-Хилл, к моему господину, сэру Луи Скатчерду, баронету. Должно быть, слышали о нем?

Почтенный врачеватель не был готов к столь неожиданному развитию событий, поэтому убрал ногу со ступеньки и, созерцая собственную дверь в поисках озарения, задумчиво потер руки. Одного взгляда на его лицо оказалось бы достаточно, чтобы понять грандиозность мыслей и глубину сомнений.

– Ну же! – поторопил Джо, решив, что имя хозяина не произвело ожидаемого эффекта, и вспомнив, насколько отзывчивым был Грейсон, по одному лишь столичному статусу доктор более важный, чем напыщенный провинциальный лекарь. – Известно ли вам, что, пока раздумываете, мой господин умирает?