Доктор Торн

Я не забыла о своем обещании и не поддалась на настойчивые требования твоей матушки разорвать помолвку, но думаю, что будет разумнее, если ты забудешь все, что произошло между нами. Нет, скорее не забудешь, так как забыть невозможно, а сделаешь вид, что ничего не было. Если так, милый Фрэнк, если ты действительно согласен с леди Арабеллой, то не переживай из-за меня. То, что хорошо для тебя, хорошо и для меня. Представь только, какую мучительную боль доставит сознание, что погубила любимого!

Изволь произнести хотя бы слово о том, что я свободна от данного обещания: тут же сообщу дядюшке, что между нами все кончено. Да, поначалу будет больно: неизбежные случайные встречи доставят страдания, но постепенно успокоюсь. Мы всегда будем хорошо друг к другу относиться; почему бы и не дружить? Конечно, не обойдется без душевных ран, но все в руках Господа, он их вылечит.

Представляю твои первые чувства по прочтении письма, но не действуй им в угоду. Подумай обо всех и обо всем: об отце и твоем долге перед семьей, о матери, сестрах, об ожиданиях общества.

(Повторяя практически слово в слово доводы леди Арабеллы, Мэри была вынуждена защитить бумагу ладонью, чтобы слезы не капали и не размывали чернила.)

Обдумай положение по возможности холодно и, во всяком случае, бесстрастно, а потом напиши всего одно слово – этого хватит.

Должна добавить вот что: не позволяй себе думать, что в глубине души я буду тебя упрекать.

(Здесь логика Мэри дала сбой, но сама она этого не заметила.)

Никогда не упрекну ни на словах, ни в мыслях. А что касается чужого мнения, то мне кажется, что все вокруг считают, что у нас нет будущего. Иными словами, все обрадуются, если мы прислушаемся к ним.

Да благословит тебя Господь, мой дорогой Фрэнк! Больше никогда не назову тебя по имени, но обратиться иначе в этом письме было бы неправильно. Подумай обо всем и черкни пару слов.

Твоя преданная подруга Мэри Торн.

P. S. Конечно, я не смогу принять участие в свадьбе дорогой Беатрис, но когда молодожены вернутся домой из свадебного путешествия, непременно ее навещу. Уверена, что их ждет безмятежное счастье: оба так добры, так хороши. Стоит ли говорить, что буду думать о них в день свадьбы?»

Закончив письмо, Мэри энергичным почерком адресовала его Фрэнсису Н. Грешему-младшему, эсквайру, и сама отнесла на деревенскую почту. Она не собиралась ничего скрывать: пусть все всё узнают в Грешемсбери. Наклеив марку стоимостью в одно пенни, с открытым лицом, без тени смущения, отдала послание жене булочника, которая служила начальницей почты, а завершив процедуру, вернулась домой и пошла в столовую, где уже был готов к обеду стол.

«Ничего не скажу дяде до тех пор, пока не получу ответа, – решила Мэри. – Он не говорит со мной на эту тему, так зачем его тревожить?»

Глава 43 Род Скатчердов прерывается

Читателям и особенно читательницам не следует думать, что мисс Торн написала свое послание без помарок, изменений и необходимости чистового варианта. Конечно, письма одной молодой леди к другой рождаются именно таким способом, но даже этим корреспонденткам порой не повредило бы проявить больше терпения и усердия. А первое письмо Мэри к возлюбленному – вообще первое любовное письмо в жизни, если можно так сказать, – потребовало немалых усилий. Она несколько раз переписывала строки, а вернувшись с почты, придирчиво перечитывала черновики.

«Получилось очень холодно, – решила Мэри. – Фрэнк подумает, что у меня нет сердца, что я никогда его не любила!» Бедняжка едва сдержалась, не побежала к жене булочника, чтобы забрать послание и переписать заново, но сумела себя убедить: «Нет, так все-таки лучше. Если удастся тронуть душу, то он сжалится и никогда меня не бросит. Правильно, что получилось холодно. Было бы плохо, если бы постаралась вызвать сочувствие – я, которой нечего дать взамен».

Мисс Торн не пошла на почту, осталась дома, а письмо отправилось по назначению в первозданном виде.

Теперь проследим путь послания и поясним, как вышло, что Мэри целую неделю ждала ответа – неделю, превратившуюся в тяжкое, если не мучительное, испытание. Оставив письмо на почте, она, разумеется, решила, что жена булочника просто отправит его в большой дом, а Фрэнк получит если не в тот же вечер, то наверняка следующим утром, но ничего подобного не произошло. Послание явилось на почту в пятницу днем, и жене булочника полагалось отправить его в почтовый город Силвербридж, где предстояло исполнить все предписанные королевским правительством формальности. Но, к сожалению, почтальон ушел по адресам незадолго до прихода мисс Торн, так что отправка состоялась только в субботу. Воскресенье всегда служило для Меркурия из Грешемсбери dies non[13]. Следовательно, адресованное Фрэнку письмо добралось до большого дома лишь в понедельник утром. Как видим, два долгих дня Мэри напрасно страдала в ожидании ответа.