Доктор Торн

После посещения церкви мистер Газеби попытался полностью завладеть вниманием Фрэнка, желая многое подчеркнуть и многое объяснить относительно того, что мистер Грешем должен говорить и особенно о чем должен молчать в присутствии ученых юристов.

– Особенно осторожно надо держаться с господами Слоу и Бидвайлом, – посоветовал мистер Газеби, но в этот момент Фрэнк его не услышал, поскольку как раз собрался отправиться верхом к Гарри Бейкеру, а поверенному выделил полчаса перед обедом или полчаса после чая.

Вчера он получил от мисс Данстейбл письмо, которое успел прочитать всего лишь раз. Леди Арабелла явилась как раз в тот момент, когда он вознамерился обратиться к посланию снова. Так что сейчас, пока седлали отцовскую лошадь – своего черного жеребца Фрэнк по-прежнему берег, – достал листок из кармана.

Мисс Данстейбл писала в прекрасном настроении: делилась собственными заботами и рассказывала, что страшно переживает из-за ливанской мази:

«Вот уже два года стараюсь найти покупателя, но адвокат не позволяет продать, потому что претенденты назначают цену на тысячу фунтов ниже той, которую он считает настоящей. Готова отдать десять тысяч, лишь бы избавиться от обузы, но так же плохо гожусь для решения деловых вопросов, как Санчо Панса. Ливанская мазь! Вы что-нибудь о ней слышали, когда были на Востоке? Хотела изменить название на «Лондонский изыск», но адвокат уверяет, что производители подадут на меня в суд.

Собиралась приехать в ваши края – во всяком случае, к вашему другу герцогу, – но не могу из-за своего бедного доктора, который настолько слаб, что придется везти его в Малверн. Ужасно скучно, но утешаюсь тем, что исполняю долг по отношению к ближнему!

Ваш кузен Джордж Де Курси наконец-то собрался жениться. Так я слышала. Влюбился он если не красиво, то мудро: выбрал вдову, обладающую положительной и устойчивой репутацией в свете. Она уже преодолела капризы молодости. Дорогая тетушка Де Курси будет в восторге. Я могла бы встретиться с ней в замке Гатерум. Очень жалею, что не получилось!

Мистер Моффат снова появился на горизонте, а я-то думала, что вы окончательно его ликвидировали. На днях оставил карточку. Пришлось приказать дворецкому всегда отвечать, что я дома и вы со мной. Собирается баллотироваться в парламент от какого-то округа на западе Ирландии. Видимо, уже привык к дубинкам.

Кстати, у меня есть cadeau[14] для вашей милой подруги. Не скажу, что это такое, чтобы не сообщили ей. Но как только напишете, что готовы отправить сувенир, смогу от всей души поздравить ее с обладанием столь преданным рабом, как вы, и немедленно вышлю.

Если сейчас у вас нет более интересных дел, приезжайте в Малверн, чтобы навестить моего больного доктора. Возможно, возникнет желание поторговаться за ливанскую мазь. Обещаю всеми силами помочь обмануть моих адвокатов».

Послание почти не содержало упоминаний о Мэри, но пара прочитанных строк снова заставила Фрэнка сказать себе, что ни отец, ни мать не заставят его отказаться от принятого решения. «Напишу, что если мисс Данстейбл хочет, то может прислать свой подарок. Или съезжу на денек в Малверн. Хорошо было бы с ней встретиться», – подумал Фрэнк. В боевом настроении он сел верхом и отправился в Милл-Хилл, по пути размышляя, каким образом лучше представить историю на суд Гарри Бейкера.

Гарри оказался дома, но нам не обязательно передавать разговор друзей целиком. Получив предварительное приглашение, Фрэнк непременно заявил бы, что не усомнится задать Гарри любой вопрос и сообщить любую новость, но сейчас внезапно обнаружил, что растерялся. Не хотелось спрашивать друга, мудро ли жениться на Мэри Торн. Мудро или нет, он уже принял решение, но возникло желание удостовериться, что матушка ошиблась в утверждении, будто бы весь свет осудит его за опрометчивый брак. Мисс Данстейбл, во всяком случае, ничуть не осудила, а даже поддержала.

Наконец, сидя на ступеньке за конюшней, в то время как Гарри Бейкер стоял рядом, засунув руки в карманы, Фрэнк поведал о надеждах и сомнениях. Гарри, конечно, не впервые услышал о Мэри Торн, а потому удивился значительно меньше, чем если бы только что узнал всю историю, и поделился с другом собственной мудростью:

– Видишь ли, Фрэнк, любую проблему нужно рассматривать как минимум с двух сторон. Наш брат часто ошибается, потому что увлекается одной стороной, не замечая другой. Несомненно, леди Арабелла очень умная, обладает жизненным опытом и прекрасно понимает, что к чему. Точно так же не подлежит сомнению тот факт, что тебе достались слабые карты.

– И все же я намерен открыто их выложить – такова моя игра, – возразил Фрэнк.

– Прекрасно, приятель. Честная игра – первый признак благородства. Но что значит открыто? Между нами говоря, боюсь, что недвижимость твоего отца пребывает в чертовски неопределенном состоянии.

– Не вижу связи.