Доктор Торн

Однако пока предложение не вступило в силу, пока не нашелся ученый джентльмен, способный меня исправить, я могу лишь умолять о снисхождении, если ошибусь, сказав, что все огромное богатство сэра Роджера Скатчерда перешло в бессрочное владение мисс Мэри Торн. В оправдание подчеркну также, что ход моего повествования неопровержимо требует полного и абсолютного признания мисс Торн в качестве наследницы сэра Роджера.

После вызванного глубоким изучением материалов умеренного промедления адвокаты доктора Торна высказали именно данную точку зрения, оказавшуюся вполне справедливой и всецело соответствующей закону. Оставлю положение вещей в данном состоянии в надежде, что само отсутствие защиты избавит меня от сурового нападения критиков. Если бы после оглашения завещания сэра Роджера Скатчерда Мэри Торн не была признана законной наследницей, то решение следовало бы счесть неправильным и требующим немедленного изменения.

Сам же доктор Торн далеко не сразу принял постановление юристов как несомненное и при первой встрече с Фрэнком в Лондоне не осмелился сообщить заинтересованному другу столь важное известие. В это время карман молодого человека прожигало письмо Мэри, а сам Фрэнк, хотя кончина сэра Луи имела решающее значение для его отца, куда больше думал о собственных сердечных проблемах. «Покажу письмо доктору Торну, – подумал честный юноша, – и спрошу, что он думает».

Явившись в гостиницу, мистер Грешем-младший обнаружил доктора Торна крепко спящим на неудобном диване в видавшей виды гостиной. Похороны, дорога в Лондон и долгая утомительная консультация с юристами окончательно лишили попечителя энергии, так что сейчас бедняга лежал на спине и храпел, а мерзкие лондонские мухи садились на лицо и волосы, лишая сон половины очарования.

– Прошу прощения, – смущенно пробормотал доктор, поспешно вскочив, словно застигнутый в постыдном деянии. – Честное слово, Фрэнк, прости великодушно. Но скажи скорее, в Грешемсбери все хорошо?

Встряхнувшись, он попытался поймать донимавшую его вот уже десять минут особенно нахальную муху. Стоит ли говорить, что враг увернулся от расправы?

– Навестил бы вас раньше, доктор, но отлучился в Малверн.

– В Малверн? Ах да, Ориел говорил. Смерть бедного сэра Луи Скатчерда случилась внезапно, не так ли?

– Абсолютно неожиданно.

– Несчастный! В течение некоторого времени судьба его была предрешена. Это просто безумие, Фрэнк, худшее из безумий! Только подумай: отец и сын ушли из жизни практически один за другим! При такой карьере, какую построил отец и мог бы продолжить сын!

– Крайне поспешный уход, – заметил Фрэнк.

– Да простит ему Господь все грехи! Порой не могу не верить в особое Провидение. Бедный парень не смог и никогда бы не смог должным образом использовать те возможности и средства, которые послала судьба. Надеюсь, теперь безумные деньги попадут в более надежные руки. Бессмысленно отрицать, что кончина баронета станет серьезным облегчением как для меня, так и для твоего отца. Отчаянно надоевшие юридические дрязги, разумеется, немедленно прекратятся. Что же касается меня, то надеюсь, что больше никогда не стану попечителем.

Фрэнк несколько раз запускал руку в нагрудный карман, пытаясь достать, но не решаясь, письмо Мэри, прежде чем наконец собрался с духом, чтобы попросить доктора его прочитать. Случилось это в тот момент, когда возникла пауза в чисто юридическом обсуждении, вызванная советом доктора без промедления вернуться в Грешемсбери.

– Да, поеду завтра утром, – с готовностью согласился Фрэнк.

– Что, так скоро? А я-то рассчитывал, что мы проведем день вместе здесь, в Лондоне.

– Нет, завтра. Не могу ни с кем общаться. Да и вообще ни на что не гожусь. Прочитайте письмо, доктор. Бессмысленно откладывать разговор: необходимо, чтобы мы с вами серьезно обсудили обстоятельства. Просто прочитайте и скажите, что думаете. Письмо написано еще неделю назад, когда я был в Грешемсбери, но почему-то получил его только сегодня.

Передав листок доктору, Фрэнк отошел к окну и принялся рассматривать улицу и заполнившие проезжую часть омнибусы, а Торн погрузился в чтение. Мэри укоряла себя в холодности, однако послание не показалось холодным ни возлюбленному, ни дяде. Когда Фрэнк отвернулся от окна, то застал доктора с платком в руках. Чтобы скрыть слезы, ему пришлось сделать вид, что самозабвенно сморкается.

– Хорошо, – произнес доктор, закончив читать и отдавая письмо.

Хорошо! Что это означало? Что все в порядке? Или что будет хорошо, если Фрэнк согласится с предложением Мэри?

– Невозможно, чтобы так продолжалось и дальше, – заключил мистер Грешем. – Подумайте только, что она пережила, прежде чем написать такие строки. Не сомневаюсь, что Мэри любит меня.

– Полагаю, что так, – согласился доктор.