Доктор Торн

– Да, кажется, успешно. Но очень устал. Да и ты, милая, утомилась от долгого ожидания.

– О, ничуть, – возразила Мэри, в очередной раз наполняя большую чашку. – Так рада, что ты вернулся. В последнее время очень часто уезжал и подолгу отсутствовал.

– Ах да. Надеюсь, больше уезжать не придется. Теперь это будет делать кто-нибудь другой.

– Дядя, у меня сложилось впечатление, что ты собираешься сочинять мистические романы в духе миссис Радклиф.

– Верно. А начну уже завтра, определенно с… но, Мэри, сегодня больше не произнесу ни слова. Поцелуй меня, милая, и пожелай спокойной ночи. Пойду отдыхать.

Мэри поцеловала дядю, и тот поднялся к себе, но пока раскладывала по местам книги и мотки пряжи, а потом посидела, задумавшись над тем, что же принесет грядущий день, в гостиную опять вошел доктор, уже в халате и домашних туфлях:

– Что, еще не ушла?

– Нет, только собираюсь.

– Мы с тобой, девочка, всегда проявляли безразличие к деньгам и прочим подобным вещам, – почему-то сказал доктор.

– Не могу согласиться: внешне – возможно, – возразила Мэри.

– Да, но ведь часто высказывались в подобном духе, разве не так?

– По-моему, дядя, ты считаешь, что мы похожи на лису из басни, потерявшую хвост или по ошибке природы вообще родившуюся без хвоста.

– Пытаюсь представить, как бы мы себя почувствовали, внезапно оказавшись богатыми. Наверное, событие стало бы огромным, мучительным искушением. Боюсь, Мэри, что, когда бедняки презрительно отзываются о деньгах, зачастую они похожи на твою лису, родившуюся без хвоста. Если природа внезапно подарит такому зверю хвост, разве не станет он гордиться достоинством больше, чем все остальные лисы?

– Полагаю, так и произойдет. В этом заключается мораль басни. Но какое глубокомыслие внезапно посетило тебя в полночь! Наверное, вместо миссис Радклиф воплотишься в мистера Эзопа.

Доктор взял газету, за которой пришел, и, поцеловав племянницу в лоб, молча удалился. «К чему этот разговор о деньгах? – спросила себя Мэри. – Неужели в результате кончины сэра Луи Скатчерда дядя получил какую-то часть наследства?» И Мэри вдруг задумалась, хотела ли увидеть дядю богатым. Получив большое состояние, он смог бы помочь Фрэнку, и тогда…

Вряд ли любая бесхвостая лиса не обрадовалась бы приобретению хвоста. Никогда, даже если искренне наставляла более удачливых сестер! Все мы – хорошие и плохие – ищем хвосты: кто только один, а кто и больше, причем часто делаем это негодными средствами. Но скорее всего, нет на свете искателя более непорядочного и мелкого, чем тот, кто пытается украсить голый зад пышным хвостом путем выгодной женитьбы.

Следующим утром доктор Торн проснулся очень рано – задолго до того, как Мэри зазвенела чашками и блюдцами, – тотчас встал и направился в рабочий кабинет за аптекой, где принялся наводить порядок: собирать разбросанные бумажки, аккуратно расставлять привезенные из Лондона жестяные банки с препаратами и раскладывать по местам документы. Нет, больше никогда в жизни он не согласится быть попечителем. Он сел за стол и придвинул несколько толстых тяжелых папок. Невозможно понять, чего стоят эти акции, и вряд ли кто-нибудь объяснит. Пусть с этим разбираются юристы. Так, посмотрим: здесь Боксал-Хилл, а здесь Грешемсбери. Надо прикрыть Грешемсбери газетой, не то сквайр сразу узнает!

Только закончив наводить порядок в кабинете, он позволил себе отправиться к завтраку.

Сознаю, мой уважаемый критик, что заблуждаюсь относительно названий и предназначения документов, подтверждающих правовой титул, как и прочих важных бумаг, но когда мы – авторы – наконец обретем желанного адвоката, тогда, если ошибусь, вините меня… или его.

Доктор быстро расправился с завтраком и сказал племяннице всего несколько слов, но эти новости заставили ее замереть в радостном предвкушении. Мэри не смогла проанализировать собственные чувства или объяснить странную уверенность, но почему-то уже не сомневалась, что после завтрака произойдет нечто такое, что сделает ее счастливее.

– Дженет, – распорядился доктор Торн, – если придут мистер Грешем-старший и мистер Грешем-младший, сразу проводи их в мой кабинет. – Потом спросил у племянницы: – Что собираешься делать, дорогая?

– Не знаю, дядя. Ведешь себя так странно, что я совсем растерялась и понятия не имею, что надо делать. Зачем к нам придет мистер Грешем… то есть сквайр?

– У меня к нему есть дело относительно наследства сэра Скатчерда. Тебе, должно быть, известно, что сквайр задолжал сэру Луи крупную сумму. Но не уходи из дому, Мэри. Хочу, чтобы при необходимости тебя можно было позвать. Согласишься немного посидеть в гостиной, правда?

– Конечно, дядя. Или здесь, в столовой.

– Нет, милая, лучше в гостиной.

Мэри послушалась и следующие три часа провела в гостиной, теряясь в догадках, хотя точно знала, что и мистер Грешем-старший, и мистер Грешем-младший беседуют с дядей внизу, в кабинете.