Доктор Торн

Когда дядюшка вошел, Мэри стояла посреди комнаты, как будто только что мерила пространство шагами. Бледное лицо выражало тревогу, а глаза – откровенный страх. Волнение, надежда, неизвестность этого утра оказались чрезмерными. Она слышала доносившиеся снизу голоса и знала, что один из этих голосов принадлежит возлюбленному. Что означала эмоциональная беседа: добро или зло, Мэри не представляла, но чувствовала, что напряжение становится невыносимым. Если бы только знать, чего ждать! Она готовилась услышать самую горькую правду.

Дядюшка подошел. Лицо его было серьезным, но вовсе не печальным, что позволяло возродить надежду в момент тревожного сомнения.

– В чем дело, дядя? – не выдержала Мэри, двумя руками сжимая теплую ладонь. – Что случилось? Скажи, не томи!

Ее глаза смотрели так безумно, что доктор поспешил успокоить:

– Мэри, ты, конечно, не раз слышала о немыслимых богатствах сэра Роджера Скатчерда.

– Да-да-да!

– А теперь, после кончины бедного сэра Луи…

– Дальше, дядя, дальше!

– Оно досталось…

– Фрэнку! Сквайру, мистеру Грешему! – воскликнула Мэри, в агонии смятения чувствуя, что внезапно свалившееся невероятное наследство способно углубить пропасть между ней и любимым.

– Нет, Мэри, не Фрэнку и не сквайру, а тебе.

– Мне? – воскликнула Мэри и обеими ладонями сжала лоб, словно опасаясь, что голова не выдержит и расколется. – Мне?!

– Да, Мэри, тебе и никому другому. Теперь все состояние перешло в твои руки. Можешь распоряжаться им по собственному усмотрению. Пусть Господь в своей милости даст тебе силы нести груз и избавит от лишних искушений!

Мэри добралась до ближайшего стула и села, не сводя с дядюшки совершенно сумасшедшего взгляда, потом с трудом пробормотала:

– Дядя, что все это значит?

Доктор Торн подошел, сел рядом и подробно пересказал историю ее рождения, объяснив, каким образом она связана со Скатчердами.

– Но где же Фрэнк, дядя? – спросила Мэри. – Почему он не идет ко мне?

– Я просил его подняться, но он отказался. Должно быть, чересчур разволновался. Они оба – отец и сын – в моем кабинете. Может, привести сюда?

– Привести? Кого, сквайра? Нет, ни в коем случае. Не можем ли мы сами пойти к ним?

– Конечно, милая.

– Но, дядюшка…

– Да?

– Ты уверен, что это правда? Ради блага Фрэнка и мистера Грешема, не ради меня. Ты же знаешь, что сквайр… О нет, не могу идти!

– Пусть они поднимутся к тебе.

– Нет-нет. Я приходила к мистеру Грешему сотни раз и не могу допустить, чтобы его прислали ко мне. Но, дядя, ты точно знаешь, что не произошло ошибки?

Спускаясь по лестнице, доктор Торн бормотал что-то насчет сэра Абрахама Хафазарда и сэра Рикети Гигса, однако великие имена ничего не значили для бедняжки Мэри. В кабинет доктор вошел первым, а наследница переступила порог робко, с опущенным взором. Поначалу побоялась пройти дальше, но, осмотревшись и увидев в одиночестве стоявшего у окна Фрэнка, бросилась в объятия возлюбленного.

– О, Фрэнк! Мой дорогой, единственный Фрэнк! Теперь никто и никогда не сможет нас разлучить!

Глава 47 Как приняли невесту и кого пригласили на свадьбу

Вот так в конце концов неожиданно для себя Фрэнк исполнил главный долг пред семьей: женился на богатой наследнице, точнее, поскольку свадьба еще не состоялась и даже едва наметилась, обручился, чтобы жениться. Приданое у его невесты было огромное. Состояние Скатчердов значительно превышало состояние мисс Данстейбл, так что наш герой исполнил долг наилучшим образом, достойным высшего одобрения со стороны всех членов благородного семейства Де Курси.

Фрэнку пели дифирамбы, но это обстоятельство ровным счетом ничего не значило. Как Де Курси, так и Грешемы чествовали молодого сквайра за верную, образцовую службу благоденствию семьи, хлопали по спине и поздравляли. Теперь, когда ненавистное материнской душе преступление само собой растворилось в воздухе, восторги следовало считать естественной реакцией, о которой не стоило говорить и даже думать. Но ведь существовала еще одна героиня, еще одна заслужившая пылкие восхваления персона. Присутствовало еще одно благословленное Господом земное создание, готовое наилучшим образом исполнить долг по отношению к Грешемам, а потому достойное горячих ласк леди Арабеллы.

Дорогая Мэри! Стоило ли удивляться ее готовности проявить благородство, учитывая, что в детстве и отрочестве девочка воспользовалась преимуществом воспитания и образования в детской и классной большого дома. Но по этой причине личные добродетели невесты Фрэнка требовали не меньшего признания, прославления и едва ли не поклонения.

Когда и как собравшееся в доме доктора Торна тесное общество рассталось, точно сказать не могу. Насколько мне известно, Фрэнк принял приглашение к обеду и задержался, не торопясь вернуться домой, в то время как бедная матушка не ложилась спать до тех пор, пока не дождалась сына, чтобы поцеловать, благословить и поблагодарить за верность семье, а потому просидела в гардеробной до чрезвычайно позднего часа.

Необыкновенную новость принес в дом сквайр.