Дом одинокой ведьмы

– Я ничего не слышал, дорогая, – сказал мистер Либерман, почесав ухо. – Но, возможно, мой слух уже не тот.

Ответом Гарольда был отрицательный взмах лохматой чёлки. И всё-таки тот крик ей не почудился. Авелина встала, прошла на кухню и выглянула в окно.

У самой садовой калитки стояла Хейзел и потирала ногу. Заметив Авелину, она указательным пальцем поманила её к себе, а в следующую секунду Авелина услышала её голос: «О, Авелина, вижу, ты стала накладывать заговоры. Кто тебя научил? Дай-ка угадаю… Элис? Могла бы предупредить меня: это было больно».

Только голос исходил не изо рта Хейзел, губы которой растянулись в насмешливой ухмылке. Он звучал у Авелины в голове.

– Оставь нас в покое, – прошептала Авелина.

Хейзел медленно покачала головой: «Для начала посмотрим, что принесёт ночь».

– Авелина, с кем ты разговариваешь? – спросила мама из гостиной.

– Ни с кем, – ответила та и быстро вернулась к остальным.

Теперь Хейзел разозлилась по-настоящему. У Авелины кровь стыла в жилах от мысли, что придётся иметь дело с разъярённой ведьмой. А ещё страшнее, что Хейзел нашла способ пробираться к ней в голову. Может, она это делает не в первый раз? Авелина вспомнила, как легко согласилась пойти к Хейзел в гости без Гарольда. Что ещё она может заставить её сделать – остаться в Нортон-Уик на веки вечные? Сердце Авелины забилось быстрее, и она почувствовала, что её захлёстывают ледяные волны панического страха. Сняв очки, она сделала глубокий вдох и подумала о ведьминой бутылке, надёжно спрятанной в земле. По крайней мере, подобраться к ним Хейзел не может. А что она сделает с такого расстояния?

Словно в ответ на её вопрос порыв ветра сотряс ставни. В следующий миг налетел другой, ещё более свирепый, и задрожал весь дом. Снаружи на землю упал кусок черепицы. С громким треском рухнул мусорный контейнер. На стенах заплясали тени колышущихся ветвей, похожие на костистые пальцы. Все двери в доме вдруг начали открываться и закрываться, словно невидимые руки с остервенением дёргали за ручки.

Кажется, Авелине не придётся долго гадать, что именно может сделать Хейзел.

В тревоге девочка вскочила со стула и, к своему изумлению, обнаружила, что никто больше не сдвинулся с места. Все остальные сидели, опустив голову на грудь, погружённые в дрёму.

Хейзел снова это сделала.

Она заколдовала дом и всех в нём, за исключением Авелины.

Внезапно поднявшийся ветер тоже стих. Дом затаил дыхание в ожидании последующих событий.

И тут Авелина увидела дым.

Похожий на серую змею, он выползал из камина. Густые кольца гнилостно-жёлтого цвета напомнили Авелине, что нечто подобное вырывалось из труб одного премерзкого на вид завода.

Выглядел этот дым как самое настоящее ведьмино колдовство.

Добро и зло один обман —

Летим в сырой, гнилой туман[4].

«Три ведьмы», «Макбет», Акт 1, Сцена 1

Глава 15 «О, коварства ей не занимать»

Объятая ужасом, Авелина могла только бессильно смотреть, как дым стелется по полу; в ноздри ей ударил густой запах серы. Задержав дыхание, Авелина бросилась к камину в поисках чего-нибудь, чем можно его заслонить. В плетёной корзине лежали дрова: запасы на осень. Авелина попыталась заложить дымоход поленьями как кирпичами, но дым продолжал валить в комнату. Схватив из корзины с растопкой кипу газет, Авелина принялась запихивать их в трубу.

– Авелина, ты что творишь?!

Обернувшись, Авелина наткнулась на мрачный взгляд матери, которая уже совсем проснулась, но при этом словно не замечала густого жёлтого дыма, змеящегося вокруг её ног и талии. Зато проснулась она в отвратительном настроении.

– Убирайся отсюда, и чтобы я больше тебя не видела у камина! Почему каждый раз, стоит мне только отвернуться, ты уже замышляешь какую-то пакость?!

– Потому что она та ещё проныра, вот почему, – тётя Лилиан встала рядом с мамой, и Авелина с ужасом увидела, что она презрительно усмехается. – Вот увидишь, до добра это не доведёт. Такие, как она, всегда плохо заканчивают.

Обе говорили тоном, какого Авелина никогда прежде от них не слышала: раздражённым, едким, злобным… будто они ненавидели её.

– Но… но тут же дым, – промямлила Авелина. – Разве вы его не видите?

– Опять ты со своими выдумками, Авелина?! – Гарольд тоже проснулся после своей второй по счёту зачарованной дрёмы. – Мало тебе призраков и ведьм? Ты же не веришь во всё это на самом деле, правда? Тебе просто хочется всегда быть в центре внимания.

– Гарольд! – ахнула Авелина. Как он может говорить так жестоко?! Неужели он и вправду так думает?!

– Думаю, на этот раз мальчик прав, – просипел мистер Либерман. – Сьюзен, я бы посоветовал тебе отослать её в интернат. В таких заведениях выскочкам быстро объясняют что к чему.