Дон-Кихот Ламанчский. Часть 1 (др. издание)

— Но вдь я сказалъ вамъ, любезный мой, перебилъ священникъ, что все это написано для развлеченія насъ въ потерянное время, и подобно тому, какъ въ хорошо устроенномъ обществ дозволяется играть въ шашки, шахматы, билліардъ, чтобы занять тхъ, которые не могутъ или не хотятъ работать, точно также позволяютъ печатать и продавать книги, написанныя исключительно для развлеченія; никто же не думаетъ, чтобы нашлись такіе невжественные и доврчивые люди, которые приняли бы за чистую монету все, что разсказывается въ сказкахъ. Еслибъ у меня было время и нашлись слушатели, я подробно разсказалъ бы, чего не достаетъ рыцарскимъ книгамъ для того, чтобы ихъ можно было читать съ удовольствіемъ и пользой. Но, когда-нибудь, я надюсь, мн представится случай переговорить объ этомъ съ значительными людьми. Пока же, поврьте мн на слово, хозяинъ, уберит вы эти книги, постигните ихъ правду или ложь, и пошли вамъ Господь всякаго благополучія; боюсь я только, какъ бы не захромать вамъ на одну могу съ вашимъ гостемъ Донъ-Кихотомъ.

— Ну ужъ за это извините, отвчалъ хозяинъ; я, слава Богу, не такой еще безумецъ, чтобы самому сдлаться странствующимъ рыцаремъ. Я тоже понимаю, что теперь не то, что было прежде, когда эти славные рыцари разъзжали, какъ пишутъ, по блому свту.

Санчо, вошедшій въ комнату при конц разговора, былъ очень удивленъ и опечаленъ, услышавъ, что вкъ странствующихъ рыцарей миновалъ ужъ, и что рыцарскія книги наполнены ложью и чушью; и онъ тогда же, въ глубин души, пообщалъ себ дождаться конца путешествія своего господина, и если оно кончится не такъ счастливо, какъ онъ надялся, то возвратиться къ жен и дтямъ и приняться за обычныя свои работы.

Хозяинъ между тмъ собирался унести чемоданъ и книги, но священникъ остановилъ его. «Погодите», сказалъ онъ ему; «мн хочется узнать, что это за рукопись, написанная такимъ прекраснымъ почеркомъ». Хозяинъ досталъ рукопись изъ чемодана и передалъ ее священнику. Это была тетрадь изъ осьми листовъ; на заглавной страниц ея было написано большими буквами: Повсть Безразсудно-Любопытный. Прочитавъ три или четыре строчки въ ней, священникъ воскликнулъ: «заглавіе право искушаетъ меня и мн хочется прочесть весь этотъ разсказъ».

— И отлично сдлаете, ваше преподобіе, подхватилъ хозяинъ; многіе изъ моихъ гостей читали, очень хвалили ее, и много разъ просили меня подарить имъ эту тетрадь, но я ни за что не хотлъ разставаться съ нею; я надюсь возвратить ее тому, кто позабылъ у меня чемоданъ съ бумагами и книгами. Можетъ быть хозяинъ ихъ возвратится когда-нибудь сюда, и хоть съ книгами мн жаль было бы разстаться, я однако отдалъ бы ихъ, потому что я все же христіанинъ, хотя и содержу корчму.

— Вы совершенно правы, отвтилъ священникъ, но только если повсть окажется хорошей, вы позволите мн переписать ее.

— Сдлайте одолженіе, сказалъ хозяинъ.

Карденіо этимъ временемъ взялъ въ руки повсть, и, пробжавъ въ ней нсколько фразъ, просилъ священника прочесть ее въ слухъ.

— Съ удовольствіемъ, отвтилъ священникъ, если общество предпочтетъ теперь чтеніе сну.

— Для меня, замтила Доротея, нтъ лучше отдыха, какъ провести часъ или два, слушая какую-нибудь повсть; я еще не совсмъ успокоилась, и врядъ ли могла бы спокойно заснуть.

— Если такъ, я охотно прочту вамъ повсть, отвтилъ священникъ, хотя бы только изъ одного любопытства; быть можетъ, оно не будетъ обмануто.

Цирюльникъ и даже Санчо просили священника читать. Видя, что чтеніемъ повсти онъ доставитъ удовольствіе всему обществу и надясь притомъ, что трудъ его не будетъ потерянъ, священникъ сказалъ окружавшимъ его лицамъ: «слушайте же, господа, я начинаю».

Глава XXXIII

Безразсудно-любопытный.

Въ славной и богатой Флоренціи жили, нкогда, двое молодыхъ людей, благородной фамиліи: Ансельмъ и Лотаръ, соединенные узами такой тсной дружбы, что ихъ звали не иначе, какъ двумя друзьями. Ровесники лтами, они удивительно сходились въ своихъ вкусахъ, стремленіяхъ и наклонностяхъ, съ того лишь разницей, что Ансельмъ первенствовалъ въ обществ, а Лотаръ на охот. Это не мшало имъ, однако, горячо любить другъ друга, и воля одного такъ гармонировала съ волею другаго, что, кажется, стрлки двухъ хорошо вывренныхъ часовъ въ движеніи своемъ не могли представлять большаго согласія.

Случилось Ансельму влюбиться въ одну прекрасную, флорентійскую двушку, и онъ, ни мало не колеблясь, ршился жениться на ней, посовтовавшись предварительно съ своимъ другомъ, безъ котораго не начиналъ ничего. Лотаръ взялся устроить эту свадьбу, и дйствовалъ такъ успшно, что Анселъмъ вскор обладалъ любимой имъ женщиной. Съ своей стороны и Камилла (жена Ансельма), осчастливленная сдланною ею партіей, каждодневно благодарила небо и Лотара, устроившихъ ея замужество и земное счастіе.