Дон-Кихот Ламанчский. Часть 1 (др. издание)

Нкоторые пираты хотли было кинуть насъ въ море, завернутыми во флагъ, намреваясь торговать въ испанскихъ портахъ, подъ британскимъ флагомъ, они не могли привезти насъ живыми, иначе ихъ открыли бы и наказали. Но капитанъ, ограбившій Зораиду, сказалъ, что онъ доволенъ добычей и не намренъ заходить теперь ни въ какой испанскій портъ, а желаетъ пройти ночью чрезъ Гибралтарскій проливъ и возвратиться какъ можно скоре въ Рошель, откуда онъ выхалъ; поэтому пираты дали намъ шлюбку отъ своего корабля и снабдили всмъ нужнымъ для того непродолжительнаго плаванія, которое оставалось намъ сдлать. На другой день мы были въ виду испанскихъ береговъ. Увидвъ ихъ, мы забыли вс претерпнныя нами несчастія, бдствія и нищету, какъ будто испытали ихъ не мы, а другіе; такъ велико счастье возвратить потерянную свободу. Около полудня пираты стали пересаживать насъ въ шлюбву, давши намъ нсколько боченковъ воды и сухарей; капитанъ же, движимый какимъ то, Богъ его знаетъ, состраданіемъ, подарилъ Зораид сорокъ золотыхъ и не позволилъ своимъ матросамъ снять съ нее того платья, въ которомъ вы видите ее теперь. Мы сошли въ шлюбку, благодаря Бога за оказанную намъ милость; въ эту минуту мы чувствовали въ душ боле благодарности, чмъ памятозлобія. Пираты направились въ проливу, а мы, не справляясь съ другимъ компасомъ, кром виднвшейся земли, принялись грести такъ дружно, что въ ночи могли надятся достигнуть берега. Небо было мрачно, луна не показывалась; и мы находили не совсмъ благоразумнымъ пристать въ берегу темною ночью. Многіе были, однако противнаго мннія и требовали пристать въ берегу во что бы то ни стало, хотя бы намъ пришлось высадиться на совершенно безлюдной скал; только въ такомъ случа мы могли, по ихъ мннію, считать себя совершенно безопасными отъ тэтуанскихъ корсаровъ, покидающихъ Варварійскіе берега съ наступленіемъ ночи и къ утру причаливающихъ къ берегамъ Испаніи, откуда они съ добычей возвращаются опять на ночь домой. Согласуя противорчащія стороны, мы ршились приближаться въ берегу исподволь, и если тишина моря позволитъ, то пристать тамъ, гд это окажется возможнымъ. около полуночи мы причалили къ подошв высокой горы, отнесенной на столько отъ моря, что на берегу оставалось довольно мста для высадки. Опрокинувши шлюбку на песокъ, мы вышли на берегъ, на колняхъ облобызали родимую землю, и съ глазами полными отрадныхъ слезъ возблагодарили Господа, оснявшаго насъ своимъ покровомъ во время нашего пути. Вынувъ за тмъ провизію изъ шлюбки, мы стали взбираться на гору, и все еще не могли успокоиться и уврить себя, что державшая насъ земля была земля христіанская.

Заря занялась позже, чмъ мы желали; но мы продолжали взбираться на вершину горы, чтобы посмотрть оттуда, не замтимъ ли гд-нибудь деревушки, или пастушьяго шатра. Но какъ далеко мы не смотрли, мы не могли замтить ни тропинки, ни людскаго жилища и ни одного живаго существа. Тмъ не мене мы ршились идти дальше, въ твердой увренности, что узнаемъ отъ кого-нибудь, гд мы находимся. Боле всего тревожился я за Зораиду, шедшую пшкомъ по каменьямъ; я взялъ ее на руки, но моя усталость утомляла ее боле, чмъ освжалъ отдыхъ на моихъ рукахъ. И она, ни за что не соглашалась утомлять меня, весело и терпливо пошла подъ руку со мной. Сдлавши около четверти мили, мы услышали колокольчикъ. Возвщая близость стада, онъ заставилъ насъ оглянуться, и мы замтили, у одной колоды, молодого пастуха, вырзывавшаго себ палку. Мы позвали его, но пастухъ, быстро вскочивъ съ своего мста, со всхъ ногъ бросился удирать отъ насъ. Увидвъ ренегата и Зораиду въ мавританскомъ плать, онъ вообразилъ, что за нимъ гонятся вс мавры Варварійскихъ странъ, и убгая отъ насъ черезъ лсъ, кричалъ, изо всей мочи: «мавры, мавры ворвались сюда! Къ оружію, въ оружію!» Услыхавъ эти криви, мы не знали, сначала, что длать? но сообразивъ, что пастухъ своими криками подыметъ тревогу во всемъ околодк, и что на встрчу намъ вышлютъ пограничную стражу, мы велли ренегату снять съ себя турецкое платье и надть камзолъ безъ рукавовъ, который далъ ему одинъ изъ освобожденныхъ съ нами христіанъ. Затмъ, поручивъ себя Богу, мы продолжали идти по слдамъ мальчика, ожидая встрчи съ пограничной стражей. И дйствительно, не прошло двухъ часовъ, какъ мы увидли, выходя изъ хворостника на лугъ, пятдесятъ всадниковъ, сказавшихъ рысью намъ на встрчу. Но когда они увидли вмсто мавровъ бдныхъ христіанъ, они въ недоумніи остановились. Одинъ изъ нихъ, впрочемъ, спросилъ насъ: не мы ли случайно стали причиной поднятой пастухомъ тревоги?

«Да», отвчалъ я, «мы»; во пока я собирался сказать ему: кто мы, откуда и т. д. одинъ изъ христіанъ, возвратившихся вмст съ нами, узнавши заговорившаго съ нами всадника, воскликнулъ: «благодареніе Богу, приведшему насъ къ такой хорошей пристани! Мы находимся, если я не ошибаюсь, въ Велецъ-Малаг, и если долгая неволя не ослабила моей памяти, то я узнаю въ васъ дядю моего Педро-Бустаменто». Услышавъ это, всадникъ поспшно соскочилъ съ коня и горячо обнялъ своего племянника.