Дон-Кихот Ламанчский. Часть 1 (др. издание)

Такъ отвтилъ аудиторъ, выслушавъ извстіе о своемъ брат; и глубокое горе его проникло въ душу всхъ его слушателей. Видя какъ удался маленькій обманъ, священникъ не желалъ держать аудитора доле въ томительной неизвстности. Онъ всталъ изъ-за стола, отправился за Зораидой, потомъ въ обществ Лусинды, Доротеи и дочери аудитора, подошелъ въ плннику, взялъ его за руку, и возвратился съ мавританкой и плнникомъ къ аудитору. «Осушите ваши слезы», сказалъ ему священникъ, «и пусть исполнится въ эту минуту все, чего вы желали. Предъ вами вашъ братъ и ваша прелестная невстка; это капитанъ Віедма», продолжалъ онъ, указывая на плнника, «а это», указавъ на Зораиду, «прекрасная мавританка, его освободительница. французскіе пираты лишили ихъ всего; и вамъ остается теперь выказать въ отношеніи своего брата все великодушіе вашего благороднаго сердца». Плнникъ кинулся въ объятія аудитора, но послдній отклонилъ брата, желая разглядть его съ нкотораго разстоянія. Скоро, однако, онъ узналъ своего старшаго брата, сжалъ его въ своихъ объятіяхъ, и залился слезами, глубоко тронувшими свидтелей этой неожиданной встрчи. Что прочувствовали въ эту минуту оба брата, что сказали они другъ другу? это трудно даже вообразить, не только передать. Они, то кротко разсказывали другъ другу происшествія своей жизни, то являли самые трогательные признаки братской привязанности; аудиторъ обнималъ Зораиду, предлагалъ ей свое состояніе и приказывалъ дочери цаловать ее въ свою очередь; и хорошая христіанка и прелестная мавританка вызывали у всхъ слезы знаками взаимной любви и благодарности. Молча, но внимательно смотрлъ на все это Донъ-Кихотъ, приписывая вс эти происшествія разнымъ химерамъ своего рыцарства; а между тмъ съ другой стороны поршили, что Зораида и плнникъ возвратятся съ своимъ братомъ въ Севилью, и извстятъ обо всемъ ихъ престарлаго отца, приглашая его пріхать на свадьбу и крестины Зораиды. Аудитору нельзя было ни перемнить дороги, ни остановиться въ пути; онъ узналъ, что черезъ мсяцъ эскадра отправится изъ Кадикса въ новую Испанію, и съ его стороны было бы неловко упустить этотъ случай.

Въ конц концовъ вс были обрадованы счастливой встрчей плнника съ его братомъ, но было уже далеко за полночь, и вс отправились хоть немного отдохнуть до утра. Донъ-Кихотъ взялся охранять замокъ отъ покушеній какого-нибудь великана или иного негодяя, который, вздумалъ бы возмутить сонъ прекрасныхъ дамъ, ночевавшихъ въ замк, привлекаемый могуществомъ ихъ красоты. Вс — знавшіе рыцаря благодарили его за услугу, и кстати разсказали о его странномъ помшательств аудитору, что, конечно, не мало удивило послдняго. Одинъ Санчо, принужденный такъ долго не спать, былъ не въ дух, но за то онъ устроился потомъ лучше всхъ на збру своего осла, не предчувствуя, что часъ дорогой расплаты за нее уже приближался. Дамы ушли, наконецъ, въ свою комнату, мужчины улеглись какъ знали, а Донъ-Кихотъ, согласно своему общанію, вышелъ изъ корчмы и расположился на страж воображаемаго замка.

Заря едва занималась, когда дамы наши были разбужены, чудеснымъ голосомъ, раздавшимся вблизи корчмы. Он жадно стали прислушиваться въ нему, особенно Доротея, проснувшаяся раньше всхъ; — дочь президента, Клара Віедма спала еще возл нее. Никто не могъ угадать, кто это плъ такъ восхитительно? Не акомпанируя себя ни на какомъ инструмент, обворожительный голосъ, привлекшій общее вниманіе раздавался то будто на двор, то какъ будто въ конюшн; и между тмъ, какъ удивленныя дамы внимательно слушали его, Карденіо сказалъ, подошедши къ ихъ комнат: «если вы не не спите, то послушайте молодого погонщика, который очаровываетъ, а не поэтъ».

— Мы слушаемъ его, сказала Доротея, и напрягая боле и боле вниманіе, она разслушала слдующій романсъ:

Глава XLIII

Пловецъ я, и давно по морю
Глубокому любви;
Плыву я безъ надеждъ достигнуть
Когда-нибудь земли.
Ведетъ меня, вдали сіяя,
Чудесная звзда;
Самъ Палинуръ [12]

не зрлъ подобнойЗвзд той никогда
Куда ведетъ она, не знаю,
Но глядя на нее,
Безъ цли я стремлюсь за нею,
Позабывая все.
Суровая предосторожность
И страхъ, что скажетъ свтъ,
Какъ тучи отъ меня скрываютъ
Порою мой предметъ.
Звзда моя! въ своемъ сіяньи
Жизнь почіетъ моя;
И я умру, какъ ты исчезнешь
Изъ виду у меня.