Дон-Кихот Ламанчский. Часть 1 (др. издание)

Санчо досталъ изъ сумки корпію и мазь, и Донъ-Кихотъ скинулъ свой шлемъ; но увидя его разбитымъ чуть не на мелкіе куски, онъ едва не лишился и той частицы здраваго разсудка, которая оставалась еще у него. Поднявъ глаза къ небу и стиснувъ свой мечъ, онъ воскликнулъ: «клянусь, какъ клялся великій маркизъ Мантуанскій, когда собирался отмстить смерть племянника своего Вальдовиноса, не вкушать хлба со скатерти, не любезничать съ женщиной и отказаться отъ многихъ другихъ потребностей, — хотя я и не помню, теперь, какихъ именно, но каковы бы он не были, я ихъ включаю въ мою клятву, которую стану выполнять до тхъ поръ, пока не обрушатся удары моего мщенія на голову человка, раздробившаго мой шлемъ».

— Ваша милость, перебилъ Санчо, пріимите во вниманіе, что если побжденный вами рыцарь выполнитъ данное ему повелніе и отправится въ Дульцине съ поклономъ, то до новой обиды, вы не вправ требовать отъ него никакого удовлетворенія.

— Ты правъ, Санчо, сказалъ рыцарь; и я уничтожаю обтъ мой относительно мщенія, но онъ остается въ полной сил, касательно той жизни, которую я стану вести, пока не добуду силою, или какимъ бы то ни было способомъ, и у кого бы то ни было шлемъ, подобный потерянному мною. Не думай, чтобы я говорилъ это на втеръ; нтъ. У меня есть передъ глазами примръ, которому я послдую. Судьба моего шлема напоминаетъ ма шлемъ Мамбрена, такъ дорого стоившій Сакрипанту.

— Чорту даете вы вс эти обты, — скажу я вамъ, проговорилъ Санчо, потому что они вредны для здоровья и тяжелы для совсти. Подумайте: что станемъ мы длать, если долго не встртимъ ни одного человка съ шлемомъ на голов? Неужели вы станете нее время спать, не раздваясь, ночевать — подъ открытымъ небомъ и длать много другихъ глупостей, выдуманныхъ этимъ полуумнымъ старикомъ, маркизомъ Мантуанскимъ. Подумайте о томъ, что по этимъ дорогамъ не здятъ вооруженные люди, а только крестьяне, извощики и погонщики муловъ, не только не носящіе шлемовъ, но даже и не слыхавшіе про нихъ.

— Другъ мой! ты очень ошибаешься, отвчалъ Донъ-Кихотъ. Врь мн: не пройдетъ и двухъ часовъ, какъ мы увидимъ больше вооруженныхъ воиновъ, чмъ сколько собралось ихъ нкогда подъ стнами Албраки, въ которой скрывалась прекрасная Анжелика.

— Да будетъ такъ. Дай Богъ, чтобъ все шло хорошо и чтобъ я скорй получилъ этотъ островъ, обходящійся мн такъ дорого, сказалъ Санчо.

— Повторяю теб еще разъ, не унывай Санчо, продолжалъ Донъ-Кихотъ; потому что еслибъ не оказалось острова, то не имемъ ли вы королевствъ Донимарскаго и Собардискаго, которыя пристанутъ теб, какъ перстень къ пальцу. Но довольно объ этомъ. Загляни-ка въ сумку, не найдешь ли ты тамъ чего нибудь състнаго, и если найдешь, то закусимъ и потомъ отыщемъ какой нибудь замокъ, въ которомъ можно будетъ провести ночь и приготовить чудесный бальзамъ, потому что у меня страшно болитъ ухо.

— Есть у меня не много луку, кусокъ сыру и нсколько ломтей хлба, но всего этого вроятно не станетъ сть такой славный рыцарь, какъ вы, отвтилъ Санчо.

— Какъ дурно ты меня знаешь, Санчо, сказалъ Донъ-Кихотъ. Врь мн: странствующіе рыцари составляютъ славу свою въ томъ, чтобы по цлымъ мсяцамъ ничего не сть, и когда ршаются наконецъ перекусить, то довольствуются тмъ, что попадется подъ руку. Ты не сомнвался бы въ этомъ, еслибъ прочелъ столько рыцарскихъ книгъ, какъ я. Ни въ одной изъ нихъ не читалъ я, чтобы странствующіе рыцари ли иначе, какъ при случа, или на какомъ нибудь блестящемъ праздник, устраивавшемся въ честь ихъ, нее остальное время они питались чуть ни однимъ воздухомъ. Конечно, они не могли, по закону природы, обходиться совершенно безъ пищи, и поэтому нужно думать, что въ лсахъ и пустыняхъ они питались такими же грубыми яствами, какъ т, которыя ты мн теперь предлагаешь и которыми я вполн удовольствуюсь. Перестань же кручиниться о томъ, что меня радуетъ; и не думай пересоздавать міръ, а въ особенности временемъ освященные обычаи странствующихъ рыцарей.

— Я, ваша милость, отвчалъ Санчо, человкъ не грамотный, какъ я уже имлъ честь докладывать вамъ, и потому не знаю обычаевъ странствующихъ рыцарей, но съ этихъ поръ стану наполнять котомку мою сухими плодами для васъ, какъ для рыцаря, и чмъ нибудь боле питательнымъ для самаго себя, неимющаго чести быть рыцаремъ.

— Санчо! возразилъ Донъ-Кихотъ, я не говорю, чтобы странствующіе рыцари должны были непремнно питаться одними сухими плодами, я утверждаю только, что въ большей части случаевъ имъ приходилось питаться этою скудною пищею, прибавляя къ ней: нкоторыя травы, которыя они умли выбирать съ такимъ искуствомъ, съ какимъ съумю выбрать ихъ и я.