Дон-Кихот Ламанчский. Часть 1 (др. издание)

Попросивъ не прерывать его разсказа, незнакомецъ, какъ бы въ оправданіе свое добавилъ: «я принимаю эту предосторожность, единственно изъ желанія разсказать вамъ какъ можно скоре повсть моихъ несчастій; потому что вспоминать о нихъ, значитъ только усиливать ихъ; и чмъ меньше вы будете меня спрашивать, тмъ скоре я все разскажу, не упустивъ ничего, что могло бы сколько нибудь интересовать васъ.» Донъ-Кихотъ общалъ ему отъ имени всей компаніи не прерывать его, и таинственный отшельникъ такъ началъ разсказъ свой.

«Зовутъ меня Карденіо; родился я въ благородномъ семейств, въ одномъ изъ главныхъ городовъ Андалузіи. Хотя родители мои богаты, но несчастіе мое такъ велико, что еслибъ они узнали о немъ, то слезъ ихъ не осушили бы вс ихъ сокровища; богатство безсильно помогать испытаніямъ, ниспосылаемымъ намъ небомъ. Въ одномъ город со мною жилъ ангелъ небесный, на котораго любовь излила вс свои дары, и въ обладаніи которымъ заключались мое счастіе и моя гордость. Этимъ перломъ была Лусинда; она происходила также изъ благородной и богатой фамиліи, какъ и я, но только была счастливе меня и мене постоянна, чмъ я того заслуживалъ. Съ самаго дтскаго возраста, я любилъ, боготворилъ ее. Она тоже любила меня съ тою невинностью и наивностью, которыя составляли прелесть ея младенческихъ лтъ. Родители наши замчали нашу взаимную склонность и не обращали на нее вниманія, понимая очень хорошо, что по выход изъ отроческихъ лтъ, склонность эта окончится любовью, которая приведетъ насъ подъ брачный внецъ. Одинаковое богатство и одинаковое благородное происхожденіе наше уничтожали всякое препятствіе къ этому союзу. Съ лтами любовь наша только усиливалась, и отецъ Лусинды, изъ приличія, нашелъ нужнымъ отказать мн отъ своего дома, подражая въ этомъ случа родителямъ многопрославленной поэтами Тизбы. Это запрещеніе, ставившее преграду нашимъ свиданіямъ, только усилило нашу склонность и зажгло въ сердцахъ нашихъ новый пламень, потому что если мы не могли говорить, то могли свободно писать: а перо въ иныхъ случаяхъ полне и искусне языка уметъ извлекать сокровенныя чувства изъ глубины нашихъ душъ. Въ присутствіи любимаго предмета онмваютъ иногда самыя смлыя уста, и стынетъ самое пламенное ршеніе. О, Боже, сколько въ это время переслалъ я ей записокъ; сколько милыхъ и нжныхъ отвтовъ я получилъ взамнъ. Сколько псень, сколько стиховъ полныхъ жгучихъ желаній, тайныхъ тревогъ, свтлыхъ воспоминаній и сладкихъ порывовъ вылилось тогда изъ моей души. Но довденный однако до отчаянія, не чувствуя боле возможности не видть той, которую я такъ любилъ, я ршился просить руки Лусинды у ея отца; этимъ я надялся добыть наконецъ такъ давно желанный и заслуженный мною кладъ. Отецъ ея отвчалъ мн, что онъ вполн сознаетъ ту честь, которую я ему длаю, желая вступить въ родственный союзъ съ его семействомъ, но добавилъ, что такъ какъ отецъ мой живъ еще, поэтому подобное предложеніе должно быть сдлано имъ. «Свадьба эта быть можетъ не понравится ему», говорилъ онъ, «а дочь моя не намрена похитить себ мужа, или быть похищенной сама.» Я нашелъ, что онъ совершенно правъ, благодарилъ его за прямоту его намреній и надялся, что за согласіемъ отца моего дло не станетъ. Въ этой увренности я отправился къ своему отцу, но войдя къ нему въ кабинетъ, засталъ его съ письмомъ въ рукахъ, которое онъ мн подалъ прежде, чмъ я усплъ что-нибудь вымолвить.

«Карденіо», сказалъ онъ мн, «прочитай это письмо, изъ него ты убдишься, что герцогъ Рикардо желаетъ теб добра.» Герцогъ Рикардо, какъ какъ извстно, господа, одинъ изъ богатйшихъ грандовъ Испаніи и обладаетъ имніями въ очаровательнйшихъ мстностяхъ Андалузіи. Прочитавши письмо его, я увидлъ, что отцу моему нельзя было не согласиться на предложеніе герцога, который просилъ прислать меня къ нему сейчасъ же, какъ компаньона своего старшаго сына, общая доставить мн такое положеніе, которое вполн бы выказало его расположеніе ко вн. Отвтить на это предложеніе я ничего не могъ, особенно когда отецъ сказалъ мн: «черезъ два дня, Карденіо, ты отправишься къ герцогу, и благодари Бога, что теб открывается перспектива достигнуть того, чего ты заслуживаешь.» Къ этому онъ присовокупилъ, какъ водится, нсколько родительскихъ совтовъ. Ночью, наканун моего отъзда, я усплъ увидться съ Лусиндой, и передать ей все, что произошло у насъ въ дом. Я разсказалъ объ этомъ также ея отцу, и просилъ ею держать въ тайн все предложеніе, пока я не узнаю, чего хочетъ отъ меня герцогъ Рикардо. Онъ общалъ мн это, а Лусинда подтвердила слова его тысячью клятвъ и обмороковъ.