Дон-Кихот Ламанчский. Часть 2 (др. издание)

Пажъ сначала отказался отъ этого приглашенія, но долженъ былъ уступить для своей же пользы. Священникъ съ удовольствіемъ повелъ его къ себ, восхищенный тмъ, что будетъ имть возможность разспросить пажа о Донъ-Кихот и его подвигахъ. Бакалавръ же предложилъ Терез написать отвтъ ея мужу, но Тереза, считая бакалавра болтуномъ, не хотла, чтобы онъ вмшивался въ ея дла. Она согласилась лучше поподчивать яичницей изъ двухъ яицъ какого-нибудь писца, который бы написалъ ей два письма: — къ мужу и герцогин, — сочиненныя ею самой и принадлежащія, какъ ниже увидятъ, не къ самымъ плохимъ вещамъ въ этой большой исторіи.

Глава LI

Наступилъ день посл той ночи, въ которую губернаторъ обходилъ островъ, и которую метръ-д'отель провелъ, не смыкая глазъ, въ мечтахъ о встрченной имъ двушк, одтой по мужски. Мажордомъ же, удивленный длами и словами Санчо Пансо, употребилъ остатокъ этой ночи на сочиненіе отправленнаго имъ господамъ своимъ отчета о дйствіяхъ губернатора, проявлявшаго въ словахъ и поступкахъ своихъ какое-то странное смшеніе глупости съ умомъ. Поутру, когда губернаторъ всталъ съ постели, ему подали, по приказанію доктора Педро Черстваго, немного варенья и нсколько глотковъ холодной воды; Санчо съ удовольствіемъ промнялъ бы эту закуску на ломоть хлба съ кистью винограду. Покоряясь, однако, судьб, онъ удовольствовался тмъ, что ему подали къ великому горю души и неудовольствію его желудка. Педро уврилъ его, что легкія и нжныя кушанья освжаютъ умъ, а это всего важне, какъ говорилъ онъ, для высокихъ должностныхъ особъ, которымъ нужно дйствовать больше умомъ, чмъ тломъ. Благодаря этимъ резонамъ добрый Санчо принужденъ былъ все время голодать на своемъ остров и такъ сильно, что онъ проклиналъ въ душ и свое губернаторство и того, кто сдлалъ его губернаторомъ. Тмъ не мене, голодный, съ однимъ вареньемъ въ желудк, онъ принялся посл завтрака за работу. Къ нему явился въ это утро какой-то незнакомый человкъ, и въ присутствіи мажордома и всей остальной свиты губернатора попросилъ его ршить такой вопросъ: широкая и глубокая рка раздляетъ земли одного и того же владльца, но прошу вашу милость, сказалъ онъ губернатору, внимательно слушать меня, это дло не пустячное и ршить его не легке. На конц моста, перекинутаго черезъ эту рку, продолжалъ онъ, стоитъ вислица и при ней устроенъ въ нкоторомъ род трибуналъ, въ которомъ засдаютъ четыре судьи, долженствующіе наблюдать за исполненіемъ такого закона, постановленнаго владльцемъ рки, моста и мннія: «Всякій кто перейдетъ по этому мосту съ одного берега на другой», гласитъ законъ, «долженъ сказать подъ присягой кто онъ, куда идетъ, зачмъ? Если онъ скажетъ правду, пропустить его; если солжетъ, повсить — безъ всякихъ разсужденій». Не смотря на существованіе такого строгаго закона, черезъ мостъ проходило много народу, и смотря потому, что показывали подъ присягою проходившіе люди, судъ ршалъ правду ли говорятъ они или нтъ; если правду, тогда ихъ пропускали. Между тмъ случилось такъ, что одинъ человкъ, перешедшій черезъ мостъ, сказалъ подъ присягою: «Клянусь Богомъ, я отправляюсь, чтобы быть повшеннымъ на этой вислиц«. Услышавъ это, судьи сказали себ: «если мы пропустимъ этого человка, то выйдетъ, что онъ совралъ и по закону долженъ умереть; если же мы повсимъ его, тогда выйдетъ, что онъ сказалъ правду, и по закону вшать его мы не имемъ права». И ршили они, господинъ губернаторъ, спросить ваше мнніе, что длать въ этомъ случа; до сихъ поръ они не могли придти ни къ какому ршенію. Слава о вашей тонкой и глубокой проницательности побудила судей послать меня къ вашей милости и спросить у васъ, какъ ршить это запутанное дло?

— Т, которые послали васъ во мн, сказалъ Санчо, могли избавить себя отъ этого труда, потому что у меня въ ум меньше проницательности, чмъ мяса въ тл. Повторите, однако, въ чемъ дло, такъ, чтобы я хорошо его понялъ; можетъ быть я и съумю найти ршеніе.

Незнакомецъ повторялъ это дло еще разъ или даже два раза, и Санчо сказалъ ему тогда: «я ршилъ бы это дло очень просто: подсудимый клянется, что онъ пришелъ умереть на вислиц, слдственно, если его повсятъ — выйдетъ, что онъ сказалъ правду и по закону вшать его нельзя; если же его отпустятъ, выйдетъ, что онъ ложно присягнулъ и по тому же самому закону онъ долженъ быть повшенъ».

— Совершенно справедливо, господинъ губернаторъ, сказалъ посланный.

— Поэтому, продолжалъ Санчо, ту часть этого человка, которая сказала правду, слдуетъ отпустить, а ту, которая солгала — повсить.

— Въ такомъ случа его придется разрзать на дв части, на лгущую и говорящую правду, отвтилъ посланный; если же его разрзать, тогда не къ чему ни вшать, ни отпускать его, и законъ будетъ не удовлетворенъ, между тмъ нее дло въ тонъ, чтобы удовлетворить законъ.