Читаем Дон-Кихот Ламанчский. Часть 2 (др. издание) полностью

Видя, что Донъ-Кихотъ, недовольный полученнымъ имъ отвтомъ, оставался въ нершимости, Санчо сказалъ ему: «государь мой! на неб занимается заря, и не слдуетъ намъ, полагаю я, ожидать, чтобы утро застало насъ на улицахъ Тобозо. Скроемся пока въ какомъ-нибудь лсу, а утромъ я отправлюсь сюда, обшарю вс углы, и ужъ нужно мн быть очень несчастнымъ, чтобы не отыскать наконецъ дворца или алказара вашей дамы. Когда же я попаду къ ней, тогда переговорю съ ея милостью о томъ, гд и какъ вамъ можно увидться съ вашей дамой, безъ вреда для нее.

— Умно сказано, и право эти нсколько словъ стоятъ тысячи пословицъ, на которыя ты такъ щедръ, отвтилъ Донъ-Кихотъ. Санчо! я слдую твоему совту. Подемъ же и поищемъ такого мста, гд бы я могъ скрыться, посл чего ты отправишься искать эту царицу красоты, скромность и красота которой сулитъ мн тысячи волшебныхъ милостей.

Санчо сгаралъ нетерпніемъ поскоре увести своего господина, боясь, какъ бы не открылся обманъ его касательно отвта, принесеннаго имъ Донъ-Кихоту отъ Дульцинеи въ ущельяхъ Сіерры Морены. Вотъ почему онъ самъ похалъ впередъ, и сдлавъ полъ мили, увидлъ небольшой лсокъ, въ которомъ онъ и предложилъ скрыться рыцарю тмъ временемъ, какъ самъ онъ отправится посломъ къ Дульцине. Во время этого посольства ему суждено было наткнуться на приключеніе, достойное удвоеннаго вниманія со стороны читателя.

Глава X

Приступая къ изложенію событій настоящей главы, авторъ этой большой исторіи говоритъ, что онъ думалъ было умолчать о нихъ, опасаясь быть обвиненнымъ во лжи, такъ какъ сумазбродство Донъ-Кихота доходитъ здсь до послднихъ предловъ, и даже выходитъ изъ нихъ на двойное разстояніе выстрла изъ аркебуза. Онъ ршился однако по прежнему писать съ натуры похожденія своего рыцаря, ничего не прибавляя и, не убавляя, не смотря на то, что ихъ сочтутъ, быть можетъ, невроятными, вполн убжденный, что истина обнаружитъ себя всегда и везд, всплывая на верхъ лжи, подобно тому какъ масло всплываетъ на верхъ воды. Продолжая за тмъ свой разсказъ, историкъ говоритъ, что какъ только Донъ-Кихотъ въхалъ въ лсъ, находившійся близъ Тобозо, онъ тотчасъ же веллъ Санчо отправиться въ деревню; переговорить съ Дулыьцинеей и испросить у нее дозволеніе явиться въ ней плненному ею рыцарю, сгарающему желаніемъ получить благословеніе своей дамы, какъ залогъ счастливаго окончанія всхъ предстоящихъ ему приключеній.

Санчо общалъ въ точности исполнить все это и воротиться къ нему съ столь же благопріятнымъ отвтомъ, какъ и въ первый разъ.

— Иди же, счастливйшій оруженосецъ въ мір, говорилъ ему Донъ-Кихотъ, и не смутись, когда предстанешь предъ это солнце красоты, къ которому я тебя посылаю. Санчо! когда ты будешь допущенъ къ ея царственному величію, постарайся хорошенько запомнить, какъ она тебя приметъ: смутится ли, когда ты откроешь ей причину твоего посольства, покраснетъ ли, услышавъ мое имя? если ты застанешь ее сидящей на возвышеніи, устланномъ роскошными подушками, то есть на такомъ мст, на которомъ должна принять тебя подобная ей женщина, то замчай: проявятся ли въ ней признаки тайнаго волненія, и будетъ ли ей сидться на мст? Если же она приметъ тебя стоя, наблюдай тогда, будетъ ли она упираться поперемнно то на одну, то на. другую ногу; заикнется ли она, отвчая теб, перемнитъ ли голосъ, изъ сладкаго въ кислый и изъ кислаго въ страстный, смшается ли, и чтобы скрыть свое смущеніе, поднесетъ ли руку къ волосамъ, какъ будто для того, чтобы поправить прическу, которая будетъ въ совершенномъ порядк. Словомъ, другъ мой, слди внимательно за малйшимъ движеніемъ, за малйшимъ жестомъ ея, и постарайся передать мн, какъ можно подробне все, что замтишь, потому что узнай, Санчо, если ты еще не знаешь этого, вншнія движенія влюбленныхъ въ частую выдаютъ самыя сокровенныя тайны ихъ. Позжай же мой другъ, ведомый лучшимъ жребіемъ чмъ мой, и возвращайся съ полнымъ успхомъ. въ ожиданіи котораго я стану проводить минуты того горькаго уединенія, въ какомъ ты меня оставляешь.

— Я скоро возвращусь, отвчалъ Санчо, но, ради Бога, успокойтесь, мой добрый господинъ. Расширьте немного ваше сердце, которое стало теперь чуть ли не меньше орха. Не забывайте, что любое мужество сокрушается о злую судьбу; что гд нтъ сала, такъ нечмъ и брать его, и что заяцъ выскакиваетъ въ ту минуту, когда наимене ждешь его. Все это я говорю въ тому, что если, сегодня ночью, я не могъ отыскать дворца вашей дамы, то теперь, при солнечномъ свт, я его найду безъ труда, а когда я его найду, тогда позвольте ужъ мн распорядиться, какъ я знаю.

Съ послднимъ словомъ Санчо тронулъ своего осла и отправился въ Тобозо, оставивъ Донъ-Кихота, верхомъ на кон, угрюмо склоненнаго на свое копье, полнаго грустныхъ и тревожныхъ мыслей. Мы оставимъ его пока въ этомъ положеніи и послдуемъ за его оруженосцемъ, находившимся въ столь же тревожно-задумчивомъ расположеніи духа, какъ и его господинъ.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Театр
Театр

Тирсо де Молина принадлежит к драматургам так называемого «круга Лопе де Веги», но стоит в нем несколько особняком, предвосхищая некоторые более поздние тенденции в развитии испанской драмы, обретшие окончательную форму в творчестве П. Кальдерона. В частности, он стремится к созданию смысловой и сюжетной связи между основной и второстепенной интригой пьесы. Традиционно считается, что комедии Тирсо де Молины отличаются острым и смелым, особенно для монаха, юмором и сильными женскими образами. В разном ключе образ сильной женщины разрабатывается в пьесе «Антона Гарсия» («Antona Garcia», 1623), в комедиях «Мари-Эрнандес, галисийка» («Mari-Hernandez, la gallega», 1625) и «Благочестивая Марта» («Marta la piadosa», 1614), в библейской драме «Месть Фамари» («La venganza de Tamar», до 1614) и др.Первое русское издание собрания комедий Тирсо, в которое вошли:Осужденный за недостаток верыБлагочестивая МартаСевильский озорник, или Каменный гостьДон Хиль — Зеленые штаны

Тирсо де Молина

Драматургия / Комедия / Европейская старинная литература / Стихи и поэзия / Древние книги
Тиль Уленшпигель
Тиль Уленшпигель

Среди немецких народных книг XV–XVI вв. весьма заметное место занимают книги комического, нередко обличительно-комического характера. Далекие от рыцарского мифа и изысканного куртуазного романа, они вобрали в себя терпкие соки народной смеховой культуры, которая еще в середине века врывалась в сборники насмешливых шванков, наполняя их площадным весельем, шутовским острословием, шумом и гамом. Собственно, таким сборником залихватских шванков и была веселая книжка о Тиле Уленшпигеле и его озорных похождениях, оставившая глубокий след в европейской литературе ряда веков.Подобно доктору Фаусту, Тиль Уленшпигель не был вымышленной фигурой. Согласно преданию, он жил в Германии в XIV в. Как местную достопримечательность в XVI в. в Мёльне (Шлезвиг) показывали его надгробье с изображением совы и зеркала. Выходец из крестьянской семьи, Тиль был неугомонным бродягой, балагуром, пройдохой, озорным подмастерьем, не склонявшим головы перед власть имущими. Именно таким запомнился он простым людям, любившим рассказывать о его проделках и дерзких шутках. Со временем из этих рассказов сложился сборник веселых шванков, в дальнейшем пополнявшийся анекдотами, заимствованными из различных книжных и устных источников. Тиль Уленшпигель становился легендарной собирательной фигурой, подобно тому как на Востоке такой собирательной фигурой был Ходжа Насреддин.

литература Средневековая , Средневековая литература , Эмиль Эрих Кестнер

Зарубежная литература для детей / Европейская старинная литература / Древние книги
История против язычников. Книги I-III
История против язычников. Книги I-III

Предлагаемый перевод является первой попыткой обращения к творчеству Павла Орозия - римского христианского историка начала V века, сподвижника и современника знаменитого Августина Блаженного. Сочинение Орозия, явившееся откликом на захват и разграбление готами Рима в 410 г., оказалось этапным произведением раннесредневековой западноевропейской историографии, в котором собраны основные исторические знания христианина V столетия. Именно с Орозия жанр мировой хроники приобретет преобладающее значение в исторической литературе западного средневековья. Перевод первых трех книг `Истории против язычников` сопровожден вступительной статьей, подробнейшим историческим и историографическим комментарием, а также указателем.

Павел Орозий

История / Европейская старинная литература / Образование и наука / Древние книги