Дон-Кихот Ламанчский. Часть 2

Въ эту минуту онъ увидѣлъ въ стѣнѣ маленькій проходъ, черезъ который можно было проползти только согнувшись на колѣняхъ. Санчо подбѣжалъ къ этому отверстію, проползъ въ него на четверенькахъ, и при помощи солнечнаго свѣта, пробивавшагося черезъ своего рода крышу, увидѣлъ, что постепенно расширявшееся отверстіе это оканчивалось глубокой впадиной. Въ ту же минуту онъ принялся расчищать входъ въ него камнемъ, и спустя нѣсколько времени успѣлъ расширить его на столько, что оселъ могъ свободно пройти туда. Взявши тогда осла за недоуздокъ, онъ ввелъ его въ проходъ и сталъ ходить съ нимъ вдоль и поперегъ, высматривая мѣсто, черезъ которое онъ ногъ бы выбраться на свѣтъ Божій. Ходилъ онъ то въ потьмахъ, то при свѣтѣ, но постоянно въ сильномъ страхѣ. «Боже, Боже мой!» говорилъ онъ самъ себѣ; «это несчастное приключеніе для меня — было-бы счастливѣйшимъ для господина моего Донъ-Кихота. Трущоба эта показалась бы ему цвѣтущимъ садомъ и Галіановскимъ дворцомъ [18] и онъ сталъ бы отыскивать здѣсь покрытые цвѣтами луга. Но я, безпомощный, несчастный, лишенный всякаго мужества, я только того и жду, что вотъ, вотъ, подъ ногами моими откроется сейчасъ другое, болѣе глубокое подземелье, которое поглотитъ меня».

Обуреваемому этими грустными мыслями Санчо показалось, что онъ исходилъ по крайней мѣрѣ съ полъ-мили; наконецъ онъ увидѣлъ что-то въ родѣ свѣта, пробивавшагося сквозь трещину и принялъ ее за входъ въ другой міръ.

Здѣсь Сидъ Гамедъ Бененгели оставляетъ Санчо и возвращается къ Донъ-Кихоту, ожидавшему съ неописанной радостью поединка съ соблазнителемъ дочери доны Родригезъ, съ которой онъ надѣялся смыть оружіемъ пятно нанесеннаго ей оскорбленія. Чтобы приготовиться къ битвѣ, рыцарь выѣхалъ наканунѣ ея верхомъ изъ замка, и пустивши, въ видѣ примѣрнаго нападенія, во всю рысь Россинанта, неожиданно очутился съ конемъ своимъ такъ близко около какой то пещеры, что если-бы онъ не успѣлъ остановиться, то непремѣнно свалился бы въ нее. Придержавъ коня, Донъ-Кихотъ приблизился къ подземелью, сталъ верхомъ осматривать его и былъ неожиданно пораженъ этими звуками, выходившими изъ глубины пещеры: «гола! не слышитъ ли меня въ верху какой-нибудь христіанинъ, какой-нибудь милосердый рыцарь; если слышитъ, пусть сжалится надъ несчастнымъ, заживо похороненнымъ грѣшникомъ». Донъ-Кихоту показалось, что онъ слышитъ голосъ Санчо. Удивленный и испуганный, онъ закричалъ ему изъ всѣхъ силъ: «кто тамъ? кто проситъ о помощи?»

— Кто же иной, какъ не злополучный Санчо Пансо, за свои грѣхи и благодаря злой судьбѣ своей губернаторъ острова Бараторіи и оруженосецъ знаменитаго Донъ-Кихота Ламанчскаго.

Услышавъ это, Донъ-Кихотъ ужаснулся и изумился вдвойнѣ; ему показалось, что Санчо умеръ уже и что душа его находится въ чистилищѣ. Вполнѣ убѣжденный въ этомъ, онъ закричалъ своему оруженосцу: «заклинаю и умоляю тебя, какъ христіанинъ-католикъ, скажи мнѣ: кто ты? если ты страждущая душа, скажи что долженъ я сдѣлать для тебя? Обязанный помогать страждущимъ въ этомъ мірѣ, я простираю обязанность свою до того, чтобы помогать имъ и въ мірѣ загробномъ, когда сами они не могутъ помочь себѣ«.

— Судя потому, какъ вы говорите, вы должны быть господинъ мой Донъ-Кихотъ Ламанчскій; по вашему голосу я догадываюсь, что это дѣйствительно вы.

— Да я — Донъ-Кихотъ, отвѣтилъ рыцарь, поклявшійся помогать живымъ и мертвымъ. Не держи же меня въ неизвѣстности и скажи мнѣ, кто ты? Если ты оруженосецъ мой Санчо Пансо, если ты пересталъ жить, и если душа твоя не въ аду, а по милости Бога находится въ чистилищѣ, то наша римско-католическая церковь можетъ молитвами своими освободить душу твою отъ мукъ, а я съ своей стороны помогу тебѣ всѣмъ, чѣмъ могу. Отвѣчай же, кто ты?

— Клянусь Создателемъ, господинъ Донъ-Кихотъ Ламанчскій, что я оруженосецъ вашъ Санчо Пансо и что я ни разу не умиралъ еще въ продолженіе моей жизни. Но, оставивъ губернаторство, по причинамъ, которыхъ нельзя передать въ немногихъ словахъ, я упалъ вчера вечеромъ въ это подземелье, и остаюсь въ немъ до сихъ поръ вмѣстѣ съ моимъ осломъ; онъ возлѣ меня и не позволитъ мнѣ солгать. Оселъ какъ будто понялъ своего хозяина и заревѣлъ на всю пещеру.

— Я узнаю этотъ ревъ и твой голосъ тоже, добрый мой Санчо, воскликнулъ Донъ-Кихотъ; подожди же меня, я сейчасъ отправлюсь въ замокъ и возвращусь съ нѣсколькими человѣками, чтобы вытащить тебя изъ этого подземелья.

— Ради Бога отправляйтесь и возвращайтесь скорѣе, сказалъ Санчо; мнѣ становится уже не въ моготу видѣть себя похороненнымъ заживо въ этой пещерѣ: я чувствую, что умираю со страху.