Double love (СИ)

– Зачем ты мне тогда это все сказал? – шепотом.

Том дернул бровью, поджимая губы и все-таки отводя взгляд в сторону. Чувства, что томились в груди, вот-вот вырвутся наружу, ко всем чертям ломая грудную клетку.

– Бэтифорд, – голос дрожал, – не спрашивай... – развернулся, хватаясь за край стола.

– Ты меня любишь?

Один вопрос. Три слова и вопросительный знак. Том рухнул на колени. Внутри случился взрыв. Он терпел эти годы и старался быть сильным. Для брата. Для... Для кого-то. А чувства не удалось удержать. Он ведь старший брат, он не может любить кого-то другого. Ему нельзя. Он не мог. Не может. Не должен. Нет. Не сейчас.

Внутри что-что оборвалось от одного вопроса. В горле резко пересохло. Дрожь в теле, которое сейчас и не слушалось его. Голова кружилась, дыхания не было. Не мог он дышать. По телу бежали волны тока, боли, неприятного напряжения. Том тихо всхлипнул, пряча скупые мужские слезы. Он отворачивался, когда тонкие ладони ловили его лицо, пытались согреть, стереть влагу со щек.

Ему было больно. Он не слышал и не видел ничего. Устал. Ему было стыдно за свои слезы, ему казалось, что произнеси он положительный ответ на заданный вопрос, то сердце лопнет, ведь это бы обозначало, что он предает брата. Нельзя любить двоих. Нельзя. Он знал, что сейчас выглядит жалко, что не имел права срываться и показывать свою слабость, но сил стерпеть не было.

Бэти сам расплакался, обнимая такого большого и сильного мужчину. Том обливался слезами, стараясь не показывать их, пряча лицо в ладонях, иногда отталкивая от себя парня. Ему хотелось встать и убежать, настолько плохо и разбито он себя сейчас чувствовал. Но юноша почему-то не отпускал, сидя рядом с ним, обнимал, гладил по волосам, позволял быть слабым...

– Том, я тебя люблю... Том, ради Бога, прости... – Бэти поцеловал мужчину во влажный висок. Старший Трюмпер только сильнее вздрогнул, услышав свое имя из любимых губ. Он не мог прекратить этих слез, не мог оборвать весь поток мыслей, который ворвался в его голову.

Билл стоял в дверном проеме и не решался влезать в происходящее. На глазах его уже давно стояли слезы, которые мокрыми дорожками скользили по щекам, хоть блондин и не моргал. Он чувствовал боль брата, в один момент поняв, насколько тяжело было Тому. Брат всегда старался быть сильным, ни разу не дал усомниться в своих силах. Но на деле... Он один справлялся со всеми своими проблемами, болью, чувствами, не желая на кого-то скидывать свои трудности. Мужчина не смог больше смотреть на происходящее и все-таки ушел в ванную комнату, понимая, что не имеет права вмешиваться.

Том наконец-то сдался и все-таки обнял мальчишку, прижимаясь к нему, вдыхая такой нужный запах. Он осторожно сжимал в своих объятиях тонкое тело, тыкался носом в его плечо и почему-то улыбался. С Бэтифордом было легко и тепло, внутри трепыхалось что-то приятное...

– Том, я люблю тебя... – шепчет, наконец-таки заглядывая в красные от слез глаза. – Я тебя так люблю, что... Боже, ну не плачь... – провел ладонями по мокрым щекам.

– Да... – глядя в любимые глаза. Том смотрел на мальчишку, разглядывал.

– Любишь? Меня? – подскакивает, становясь на колени и прижимаясь лбом ко лбу мужчины.

– Люблю! Бэтифорд, я тебя люблю! – говорил слова, которые так давно просились наружу. И улыбка ползла по его лицу, слезы высыхали.

– Только... – Бэти отстранился, глядя на обкусанные губы мужчины. Голос его снова был тих. – Ты больше не плачь, ладно?

Том усмехнулся.

– Ладно, ну... – коснулся пальцами аккуратного подбородка, а дальше скользнул к потекам макияжа на щеках. – Ты-то чего расплакался, ребенок?

– Я не ребенок! – шмыгнул носом, чуть уворачиваясь от пальцев мужчины, которыми тот стирал макияж. – Ну, перестань... – улыбается.

– Где тебя Билл нашел? – все-таки продолжал растирать бледное личико, избавляя от остатков макияжа.

– Не поверишь, он меня чуть не сбил, а потом мы подрались. А когда нас полиция разняла, вдруг выяснилось, что мы друг друга знаем... – замолчал.

– И?

– Давай потом? – провел ладонью по его лбу, откидывая в сторону темную прядь волос. – Эти полчаса для меня итак какие-то тяжелые стали...

– И для меня... – вздыхает, начиная оглядываться. – Так, надо убраться тут, – глянул на осколки битой посуды на полу. – Иначе, Билл придет, ораааать будет...

– Уберемся... – поцеловал мужчину в щеку, вновь отстраняясь и даря улыбку...

25.

Они сидели за столом и поначалу просто кушали, глядя кто куда. О чем можно было поговорить? Наверно, о чем-то можно. Только каждый из них сейчас был далеко в своих мыслях. Трудно было поверить, что спустя целых три года они снова пришли к тому, с чего все когда-то началось.