Древнерусские патерики

л. 7 об. ходяща»[336]. ¹Рече паки: «Истинное сродство се есть, еже подобитися добродетелию сродному и Богови угодная творити, ему спострадати во всем». Рече паки: «Достоит иноку, в общем житии живущу, едино брашно оставлять и глаголати: «Сие часть Христа моего». Рече паки «Аще который брат совершит довлеяся трапезною пищею, от сего не осужен будет, яко с благословением предлагаема суть. Горе же тайно идущему, по писанию Григориа Двоеслова, и вещи, и сребреникы особно имущему»[337]. Рече паки: «Се есть милостыня обще живущим, еже пострадати друг другу, и претерпети смутившемуся на нь брату, и не воздати зла за зло»²»[338].

Поведа нам отець Иосиф: «При//идоша

л. 8 ко мне два человека, оба мирянина, житие имуще по Бозе, оба мне дети духовныя, и оба тезоименита Божиа дара: Феодосие-живописець и ученик его Феодор[339], во иноцех тезоименит ему, иже по имени и житие свое управиша, светилници девьствении от младеньства стяжаша. Пишет бо и сие: «Без Божиа дарованиа не мощно исправити, огнь бо есть девьство». И не се точию стяжаша по буим девам, но повсегда, якоже мудрии, масло куповаху[340], раздавающе имение свое и до скончяниа, яко да не угаснут светилници их: огнь бо есть девьство, масло же — милостыни. Сиа рекох о них, хотя показати, яко истинно глаголющим им и кроме лукавыя лжи, и яко от них слышах //

л. 8 об. таковое чюдо страшное.

Якоже первее рех, сии приидоша ко мне. Бе же тогда обыск от державных государей Русскиа земля на безбожныя еретики[341]. Приведоша некоего человека, егоже и аз знаах и имя свем, но не пишу, недостоин бо есть именованиа, по Господню слову. Он же, хотя утаитися, нача глаголати: «Яко некогда, — рече, — стоях в церкви и размышляа, елико слышах от мудрствующих еретическая, и глаголах в себе: «Аще бы сие истинно было, еже они мудрствуют, како святии апостоли, еже проповедаша, за то и крови своя излияша, тако же и мученици, и колико святителей мудрых и чюдотворцев быша — вси едино мудрствоваша?» Паки же наченшу ми еретическая размышля//ти,

л. 9 и се напрасно изыде огнь ото олтаря, восхоте попалити мя. Аз же падох ниць, моляся, и оттоле совершенно оставих размышление еретическое». Сие же рече не истинно, но хотя избыти пришедшая на нь беды, еже потом явлено будет. Они же яша ему веру и пустиша его.

По времени же и в попы поставлен бысть. И служив литургию, прииде в дом свой, и потырь имея в руку своею[342]. Пещи тогда горящи, а подружие его, стоя, брашно варяше. Он же, волна ис потыря в огнь пещный, отъиде. Подружие же его возре в пещь и виде во огни отрочя мало[343]. И глас от него изыде, глаголя: «Ты меня зде огню предаде, а аз тебе тамо вечному огню предам» Абие отверзеся //

л. 9 об. покров у избы, и жена зрить: прилетели две птицы велики и, взяша отрочя ис пещи, полетеша на небо. (Ей ся видели птицы, ано то ангели). И покров изьбный по обычею стал. Она же во страсе бывши, и не поведа никомуже. Имяше же некую знаему жену, иже часто к ней прихожаше, живущу близ дому того мужа, иже ми сказа. И яко обычна ей сущи и верна, поведа ей, еже сотвори мужь ея поп и како виде отроча во огни и глас от него слыша. Слышавши же, и та страхом одержима бе, исповеда мужу своему. Муж же еа знаем бе тому, еже мне сказа, исповеда ему, еже слыша от жены своей. Он же нам исповеда.

Мы же прославихом //

л. 10 Бога, творящаго преславная, и от сего разумети есть, яко не точию православнии суще, недостойне служаще и кресщающе, но и елици и ересь тайно имуще в себе и страха людскаго ради творяще по преданию соборныя церкви, и мы, от них кресщаеми, и исповедь к ним творяще, и божественыя тайны от рук их приемлюще, не поврежаемся ничимже, Бог бо совершает своя таинства Святым Духом и служениемь ангильским. Якоже мнози от святых свидетельствоваша, разве точию явлении еретици и не по преданию церковному творяще — от сих удалятися и дружбы не творити с ними, но бегати от них, яко от врагов истинне». Богу нашему слава!

Поведа нам¹отець Васиян[344], брат отца Иосифа, бывый потом архиепископ//

л. 10 об.Ростову. «Стоящу ми, — рече, — на Москве в соборной церкви преславныя владычица нашея Богородица честнаго еа Успениа[345], видех некоего человека-поселянина, молящася прилежно великому мученику Христову Никите[346] и пытающу, где есть написан образ его. Аз же, искусен сый в таковых, видех веру человека и необычное моление его, приступив, вопросих его вину таковаго молениа. Он же рече: «господине отче, аз много время болезнию одержим и всегда молящуся и призывающу ми великаго мученика Никиту. И лежащу ми на одре, окно же открыто¹ бе над главою моею, и вси сущии со мною в хзрамине крепко спяху, — един же аз болезни ради не могий спати. //