Духовная безопасность нас и наших детей

Это звучит парадоксально и, возможно, вызывающе, поскольку каждый, кто знаком с динамикой развития современной культуры и общества, памятуя историю XIX–XX века с его нигилизмом и воинствующей антирелигиозной пропагандой, может возразить, что «религиозность» в нашем мире – это явление скорее локальное, не отвечающее принципам светскости, и уж во всяком случае, не всеобщее.

Однако, по мнению известного исследователя религиозности, Мирча Элиаде, мы не можем сейчас «сказать, что современный мир полностью исключил мифическое поведение», казалось бы, характеризовавшее религиозную культуру еще архаичного общества. На уровне бессознательных образов, «идей» или «архетипов» (от греч. «Первообраз»), человеческой природе присущ своеобразный религиозный инстинкт, имеющий целью нивелирование и объяснение человеком факта своей конечности и смертности, который не принимается существом человека как нечто естественное, как то, что должно быть, что присуще его природе.

По мысли исследователя, «…некоторые празднества, отмечаемые в современном мире и внешне являющиеся чисто мирскими, все (так) же сохраняют мифологическую структуру и функцию. Празднование Нового года или торжества, связанные с рождением ребенка или постройкой нового дома, или даже переезд в новую квартиру – все они демонстрируют смутно ощущаемую потребность в совершенно новом начале, то есть полного возрождения. Как бы ни были далеки эти мирские торжества от своего мистического архетипа – периодического повторения сотворения – тем не менее, очевидно, что современный человек все еще ощущает потребность в периодическом проигрывании таких сценариев, какими бы секуляризованными они не стали. Нет возможности определить, насколько глубоко современный человек все еще осознает мифологическую основу своих празднеств; для нас важно то, что такие торжества всё еще имеют в его жизни хоть и смутный, но глубокий резонанс».

Если рассмотреть среднестатистическую рекламу, «миф об утерянном рае» окажется до сих пор сохраняемым в глубинах человеческой психики «в образах райского острова или безгрешной земли, освобожденной земли, где законы упразднены, а время стоит на месте». Зрителю предлагается одинокий тихий остров «Баунти», красивые молодые полуобнаженные девушки, сибаритствующий парень, которые наслаждаются прохлаждающим напитком, кокосом, и внушают зрителю, что «стоит только захотеть, можно и звезды с неба достать». «Состояние невинности и духовного блаженства человека, которое предшествовало его падению, становится в мифе (…) чистым, свободным и счастливым состоянием типичного человека, окруженного щедрой материнской природой. Но в таком образе изначальной Природы мы легко можем узнать черты райского пейзажа. (…) Бессознательное западного человека не оставило древнюю мечту – отыскать современника, все еще живущего в земном раю». Этот интерес «раскрывает его стремление к условиям Эдема – стремление, которое к тому же подкрепляется многими другими райскими образами и отношениями – тропическими островами и изумительными пейзажами, блаженной наготой и красотой туземных девушек, сексуальной свободой и так далее».

Причем обращение к этому образу, коренящемуся в бессознательном человека, действует почти безотказно. Ведь этот образ, «идея» или «архетип», как выражается Юнг, запечатлевшая в глубинах психики человека общую всему человечеству информацию о природной составляющей человека (в том числе, и его «допадательное состояние», когда человек был «другим», «изначальным»), как будто «впечатана» в бессознательное человечества, и является чем-то родным, знакомым и привлекательным для каждого из нас.

«…В великих современных романах – продолжает доктор Элиаде, – до некоторой степени сохраняются мифические архетипы. Трудности и испытания, через которые должен пройти герой романа, предварительно встречаются в приключениях мифических героев. Можно также показать, что мифические темы изначальных вод, островков Рая, поисков Святого Грааля, героического и мистического посвящения и так далее, все еще доминируют в современной европейской литературе. Совсем недавно мы наблюдали в сюрреализме огромный взрыв мифологической тематики и изначальных символов. Что же касается литературы книжных киосков, то ее мифологический характер очевиден. Каждый популярный роман должен представлять типичную борьбу Добра и Зла, героя и негодяя (современное воплощение дьявола) и повторять один из универсальных мотивов фольклора – преследуемую молодую женщину, спасенную любовь, неизвестного благодетеля и тому подобное. Даже детективные романы, как хорошо продемонстрировал Роже Кэлуа, полны мифологических тем».