Читаем Душа поёт, а строфы льются… полностью

Куда идти, надежды пламень

Крылом своим объяла ночь.

Но к небесам простёрли руки

Ветвей зелёных тополя,

Таинственных глаголов звуки

Переполняют их сердца.

Заботам суетным не внемля,

Благоговейные стоят.

Душе, исполненной смятенья,

Они о вечном говорят.

О мире нерукотворённом,

Где неба свет неугасим,

Где всё прекрасное нетленно,

Где каждый любит, и любим.

* * * (белый стих)

Как только рассвет разнесётся над миром,

И звёздные искры растают безмолвно,

Так вспыхнет зарёй лучезарное око,

И взором надежды окинет творенья.

Холодный как камень, чужою, далёкой,

Предстанет Земля перед солнечным ликом.

И сонмы существ, как заблудшие дети,

Избравшие лоно вражды и порока,

И Солнце воскликнет: о, хоть бы один!

Ко светлому небу простёр свои руки,

Возвёл свои очи к небесным чертогам,

Душою своею от тьмы обратился!

Я тихо войду в его окна пустые,

И светлыми ризами сумрак одену,

Лучами рассвета коснусь его сердца,

И Истины вечной поведаю слово.

За огненной бездной, пылающей жизни,

За каменным морем разбитых мечтаний,

Сквозь реки столетий рассыпанных прахом,

Сверкают созвездья духовного неба.

Светлее, чем тысячи солнц лучезарных,

Сияя зарёю в ночи мирозданья,

Творец безначальный, вождь силы небесной,

Десницу свою простирает над миром.

И Слово гласит: Я – Отец ваш предвечный,

Я – хлеб вашей жизни, Я – свет в ваших звёздах.

Вернитесь домой, в лоно жизни нетленной,

И счастие с вами пребудет навеки!

* * *

Миг светлости, мгновение живое

Как дым седой уносит неизбежность.

Вокруг осин круженье вековое,

Безмолвный лик покров скрывает снежный.

Молчанья зов, как колокол в груди,

Лучи далёких звёзд пронзают вечность.

Незримый след теряется в ночи,

Роняя слёзы, тихо тают свечи.

<p>Снежана Вахтомина</p>

«Всё в нашей жизни бывает – Взлёты, падения вниз…

Что будет завтра? Не знаю!.. Что б ни случилось – держись!»

* * *

А женщине нельзя быть одинокой,

Без ласки, без заботы, без любви,

Ей кажется весь мир жестоким,

И ночью ей не спится от тоски!

А утром в одиночестве проснётся,

В просторной кухне сядет кофе пить,

Напротив ей никто не улыбнётся,

И с этим невозможно стало жить!

А портит женщину не водка, сигарета,

И дело не в причёске и губах,

Ей просто не хватает человека,

От этого и дрожь в её руках!

И что такое нежность – позабыла,

А блеск в глазах уж начал угасать,

И женственность свою «похоронила»,

Ведь некому её и «воскрешать»!

* * *

Не прощайся, лето, подожди немного,

Не вкусила я твой аромат…

Знаю: осень ждёт там, у порога,

И тебе бросает тусклый взгляд.

Дай ещё хоть малость насладиться

И почувствовать ночную тишину.

Дай моим мечтам осуществиться!

Разве много у тебя прошу?

* * *

Когда приходит в нашу жизнь большое горе,

То всё становится ненужным и пустым,

А мы, как узники, хотя живём на воле,

Платок от слёз намок и стал сырым…

Теперь нам ничего не интересно,

Любимых, что ушли, уж не вернуть.

Они на небесах, там – неизвестность,

И время вспять уже не повернуть.

Родной до боли голос не услышим,

Обнять не сможем и поговорить…

И вроде бы живём, едим, и спим, и дышим,

Но боль её ничем не заглушить.

С утра до ночи держимся, храбримся,

А ночь приходит – воем на Луну.

С любимыми уже не объясниться…

Как пережить?! Ума не приложу!

* * *

(Посвящается Герою Советского Союза,

Анфиногенову Николаю Яковлевичу.)

Много лет тебя нет с нами рядом,

Ты у Господа Бога в руках…

Самым лучшим останешься братом,

А твой подвиг у всех на устах.

Твою жизнь погубили душманы,

Окружён был, граната одна.

Не вернёшься ты к сёстрам и к маме,

И не скажешь "привет!" никогда.

Обезвредив врага, с ним погиб,

Своей жизнью пожертвовать смог.

На кого ты нас, Коля, покинул –

Знает только всю истину Бог…

Эта боль не уходит из сердца,

О тебе память свято храним.

В дом родной не откроется дверца,

Но тебя мы запомним живым.

Молодым и весёлым парнишкой,

Что на помощь к любому придёт.

Ты останешься братом, сынишкой.

И солдатом, который живёт…

* * *

Каким сегодня будешь, день,

Унылым ли, весёлым?

Давай отброшу свою лень,

Займусь я чем-то новым.

А ты меня воодушевляй,

Смешай в альбоме краски

И в мои мысли подливай

Задумки и подсказки.

Ты нарисуй меня звездой,

Тебе это под силу?

Ты знаешь, людям иногда

С людьми невыносимо.

А может, солнцем буду я,

Таким вот ярким, ярким,

И вся согреется земля,

А мир не будет зябким.

А может, стану я волной,

Такой морской и тихой,

А может, просто тишиной,

Без суеты и криков.

А может, просто нарисуй

Одну на всех картину.

Побольше жёлтого туда,

Чтоб всем тепло нам было.

Побольше синего наверх,

Чтоб небо мирным было,

А в центр – счастье и успех!

Чудесная картина…

<p>Александр Никифр (Корнишов)</p>

«Каждый день – это новая жизнь, а вся жизнь – это твоя собственная война.»

В те дни где не было людей

В те дни где не было людей,

Никто не думал о престиже.

Звёзд было больше, ночь светлей.

Возможно небо было ближе.

Никто не чувствовал вины,

Живя под звёздным циферблатом.

Где строгий маятник луны,

Свои отсчитывал им даты.

Кто жил не верил в чудеса,

Казалось, будет так во веки.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное
Тень деревьев
Тень деревьев

Илья Григорьевич Эренбург (1891–1967) — выдающийся русский советский писатель, публицист и общественный деятель.Наряду с разносторонней писательской деятельностью И. Эренбург посвятил много сил и внимания стихотворному переводу.Эта книга — первое собрание лучших стихотворных переводов Эренбурга. И. Эренбург подолгу жил во Франции и в Испании, прекрасно знал язык, поэзию, культуру этих стран, был близок со многими выдающимися поэтами Франции, Испании, Латинской Америки.Более полувека назад была издана антология «Поэты Франции», где рядом с Верленом и Малларме были представлены юные и тогда безвестные парижские поэты, например Аполлинер. Переводы из этой книги впервые перепечатываются почти полностью. Полностью перепечатаны также стихотворения Франсиса Жамма, переведенные и изданные И. Эренбургом примерно в то же время. Наряду с хорошо известными французскими народными песнями в книгу включены никогда не переиздававшиеся образцы средневековой поэзии, рыцарской и любовной: легенда о рыцарях и о рубахе, прославленные сетования старинного испанского поэта Манрике и многое другое.В книгу включены также переводы из Франсуа Вийона, в наиболее полном их своде, переводы из лириков французского Возрождения, лирическая книга Пабло Неруды «Испания в сердце», стихи Гильена. В приложении к книге даны некоторые статьи и очерки И. Эренбурга, связанные с его переводческой деятельностью, а в примечаниях — варианты отдельных его переводов.

Андре Сальмон , Жан Мореас , Реми де Гурмон , Хуан Руис , Шарль Вильдрак

Поэзия
Стихотворения. Пьесы
Стихотворения. Пьесы

Поэзия Райниса стала символом возвышенного, овеянного дыханием жизни, исполненного героизма и человечности искусства.Поэзия Райниса отразила те великие идеи и идеалы, за которые боролись все народы мира в различные исторические эпохи. Борьба угнетенного против угнетателя, самопожертвование во имя победы гуманизма над бесчеловечностью, животворная сила любви, извечная борьба Огня и Ночи — центральные темы поэзии великого латышского поэта.В настоящее издание включены только те стихотворные сборники, которые были составлены самим поэтом, ибо Райнис рассматривал их как органическое целое и над композицией сборников работал не меньше, чем над созданием произведений. Составитель этого издания руководствовался стремлением сохранить композиционное своеобразие авторских сборников. Наиболее сложная из них — книга «Конец и начало» (1912) дается в полном объеме.В издание включены две пьесы Райниса «Огонь и ночь» (1918) и «Вей, ветерок!» (1913). Они считаются наиболее яркими творческими достижениями Райниса как в идейном, так и в художественном смысле.Вступительная статья, составление и примечания Саулцерите Виесе.Перевод с латышского Л. Осиповой, Г. Горского, Ал. Ревича, В. Брюсова, C. Липкина, В. Бугаевского, Ю. Абызова, В. Шефнера, Вс. Рождественского, Е. Великановой, В. Елизаровой, Д. Виноградова, Т. Спендиаровой, Л. Хаустова, А. Глобы, А. Островского, Б. Томашевского, Е. Полонской, Н. Павлович, Вл. Невского, Ю. Нейман, М. Замаховской, С. Шервинского, Д. Самойлова, Н. Асанова, А. Ахматовой, Ю. Петрова, Н. Манухиной, М. Голодного, Г. Шенгели, В. Тушновой, В. Корчагина, М. Зенкевича, К. Арсеневой, В. Алатырцева, Л. Хвостенко, А. Штейнберга, А. Тарковского, В. Инбер, Н. Асеева.

Ян Райнис

Драматургия / Поэзия / Стихи и поэзия