Читаем Душа поёт, а строфы льются… полностью

Которые меня переживут.

* * *

Все наши чувства отделимы

От бренной плоти и ума,

Они ему не постижимы

И жить мешают иногда.

Порой все мысли затмевает

Эмоций бурный хоровод,

Наш разум их не понимает

И тонет в них, как в бездне вод.

А сердце этого не знает,

Ему бедняжке невдомёк,

Кто там чего не понимает,

Оно лишь чувствами живёт.

Оно всегда за чувством слепо

Идёт, не зная наперёд,

Когда его заманят в тело,

Где разум верх над ним возьмёт

Так сердца чувственность и разум

Нас раздирают иногда,

Но остаёмся раз за разом

Мы с бренным телом, господа.

<p>Матфей Заднипряный</p>

«О моём творчестве.

Мысли о жизни приходят ко мне сами, врываются посреди будничных дел, не спрашивая разрешения. Разглядываю туманные образы и расслушиваю еле уловимый шёпот жизни, начинаю улавливать своей внутренней антенной тихие явления, проникаю в них умом и сердцем… Остаётся лишь избрать форму, тот сосуд, который будет соответствовать мыслям и чувствам. Так, в дневник заносились спутанные клубки моих мыслеобразов… Появлялись рифмы, рождались в муках стихи. А встречи с характерными, интересными людьми, описывались в очерках…»

(Стихи содержат уникальный вольный стиль автора.)

* * *

Серая муть на стенах,

Аура цвета тьмы.

Чёрная кровь в моих венах,

И думы мои были злы.

Ты сиреневым духом разлилась,

Повисла в пространстве дня.

С силой вздохнул я тебя,

Всею грудью своей,

Позеленела мигом и расцвела,

Плоть серого октября,

И я возмечтал тебя.

Но – скрываюсь до срока,

За сумраком своего лица,

И ты не знаешь совсем меня.

* * *

Сидишь в шикарном лимузине,

И правишь лёгкой рукой?

А тайна вновь ускользает мимо,

Упорхнул ангел твой!

И осталась тебе одна,

Одна лишь пустая Земля.

Против самоубийства

Обретший новое Слово,

выйти за дверь не спешит.

И если оно стало Богом, –

он больше не убежит.

Куда? Если все в единении,

и нет различий меж бы́тием.

Космос и человек –

в переплетении,

Мир он обрёл с этим открытием!

Но старого знанья труха,

Бесполезною грудой лежит.

От буквы без духа его душа,

В отчаяньи лишь бежит.

* * *

В режиме нон-стоп

Идёт в метро Спанч Боб.

Глаза блестяще-электрические,

Стальные, не живые, вампирические.

Схемой логики пустой вооружён,

В мир мёртвых умом погружён.

Чего-то главного он лишён.

О героизме

Некоторые люди способны отдать свою жизнь за близких, за Родину, за убеждения, за то, что для них является наивысшей ценностью. Другие, глядя на них со стороны, называют это героизмом. Особенно тогда, когда подобный поступок очевиден и выглядит красиво. Со стороны людям кажется это чем-то почти немыслимым: про себя они думают, что на подобное просто не способны. И действительно, жертвовать чем-либо, не говоря уже о собственной жизни, большинство из них не готовы.

Но что есть героизм? Ведь герой никогда не думает о себе, что он герой (не рефлексирует), он влечётся силой любви, которая превышает силу страха. То есть иррациональное состояние, необъяснимое земной логикой, завладевает человеком внезапно и всецело, даёт ему мощный поток энергии, который направляет его в совершенно определённом направлении. Можно сказать, что это в хорошем смысле одержимость, противиться которой человек не может, а может и не хочет, чувствуя всем собой, что это экстатическое состояние превосходит его личность во много крат, которая растворяется в этом экстазе. Он уже не заботится о самосохранении, собственная жизнь перестаёт казаться ему интересной, по сравнению с тем духовным прорывом, который сейчас вот в нём совершается.

А есть героизм, который свершается всю жизнь. Когда человек отдаёт себя служению людям, не получая при этом и сотой доли вознаграждения за самоотдачу. Люди не понимают самоотдачу как таковую, и бояться людей способных на неё. Кто-то даже возненавидит, а кто-то презрительно отвернётся… И правильно сделают, если смотреть исходя из их позиции эгоизма, когда собственная шкура и благоденствие ставится в основе всех жизненных ценностей. Самоотдача ведь грозит тем, что можешь остаться ни с чем – на материальном уровне. И обязательно так и случится, рано или поздно. И вот это – героизм помноженный на n* степень.

Но награда за героизм есть. Заключается она в том самом духовном прорыве, уничтожающем эгоизм, и в корне меняющем личность. Что может быть величественнее и прекраснее, чем превзойти своё эго, подняться выше земных установок?

Кто такой христианин?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное
Тень деревьев
Тень деревьев

Илья Григорьевич Эренбург (1891–1967) — выдающийся русский советский писатель, публицист и общественный деятель.Наряду с разносторонней писательской деятельностью И. Эренбург посвятил много сил и внимания стихотворному переводу.Эта книга — первое собрание лучших стихотворных переводов Эренбурга. И. Эренбург подолгу жил во Франции и в Испании, прекрасно знал язык, поэзию, культуру этих стран, был близок со многими выдающимися поэтами Франции, Испании, Латинской Америки.Более полувека назад была издана антология «Поэты Франции», где рядом с Верленом и Малларме были представлены юные и тогда безвестные парижские поэты, например Аполлинер. Переводы из этой книги впервые перепечатываются почти полностью. Полностью перепечатаны также стихотворения Франсиса Жамма, переведенные и изданные И. Эренбургом примерно в то же время. Наряду с хорошо известными французскими народными песнями в книгу включены никогда не переиздававшиеся образцы средневековой поэзии, рыцарской и любовной: легенда о рыцарях и о рубахе, прославленные сетования старинного испанского поэта Манрике и многое другое.В книгу включены также переводы из Франсуа Вийона, в наиболее полном их своде, переводы из лириков французского Возрождения, лирическая книга Пабло Неруды «Испания в сердце», стихи Гильена. В приложении к книге даны некоторые статьи и очерки И. Эренбурга, связанные с его переводческой деятельностью, а в примечаниях — варианты отдельных его переводов.

Андре Сальмон , Жан Мореас , Реми де Гурмон , Хуан Руис , Шарль Вильдрак

Поэзия
Стихотворения. Пьесы
Стихотворения. Пьесы

Поэзия Райниса стала символом возвышенного, овеянного дыханием жизни, исполненного героизма и человечности искусства.Поэзия Райниса отразила те великие идеи и идеалы, за которые боролись все народы мира в различные исторические эпохи. Борьба угнетенного против угнетателя, самопожертвование во имя победы гуманизма над бесчеловечностью, животворная сила любви, извечная борьба Огня и Ночи — центральные темы поэзии великого латышского поэта.В настоящее издание включены только те стихотворные сборники, которые были составлены самим поэтом, ибо Райнис рассматривал их как органическое целое и над композицией сборников работал не меньше, чем над созданием произведений. Составитель этого издания руководствовался стремлением сохранить композиционное своеобразие авторских сборников. Наиболее сложная из них — книга «Конец и начало» (1912) дается в полном объеме.В издание включены две пьесы Райниса «Огонь и ночь» (1918) и «Вей, ветерок!» (1913). Они считаются наиболее яркими творческими достижениями Райниса как в идейном, так и в художественном смысле.Вступительная статья, составление и примечания Саулцерите Виесе.Перевод с латышского Л. Осиповой, Г. Горского, Ал. Ревича, В. Брюсова, C. Липкина, В. Бугаевского, Ю. Абызова, В. Шефнера, Вс. Рождественского, Е. Великановой, В. Елизаровой, Д. Виноградова, Т. Спендиаровой, Л. Хаустова, А. Глобы, А. Островского, Б. Томашевского, Е. Полонской, Н. Павлович, Вл. Невского, Ю. Нейман, М. Замаховской, С. Шервинского, Д. Самойлова, Н. Асанова, А. Ахматовой, Ю. Петрова, Н. Манухиной, М. Голодного, Г. Шенгели, В. Тушновой, В. Корчагина, М. Зенкевича, К. Арсеневой, В. Алатырцева, Л. Хвостенко, А. Штейнберга, А. Тарковского, В. Инбер, Н. Асеева.

Ян Райнис

Драматургия / Поэзия / Стихи и поэзия