Двор чудес

Ты видишь, как я весело живу
У горлинкой воркующего моря,
Как весело.
                  О будущем не споря,
Чужие сны я вижу наяву,
Посыпанные едкой солью горя.

В сомнамбулической подветренной тоске —
Тоска? (А может быть, вернее, скука?) —
Танцует босоножкой на песке
Пеннорожденная разлучница-разлука,
И кораблекрушения волна
Выносит заумь гибели со дна.

Беда-водоворот. Беда-победа.
За мраморным плечом обломано крыло
                  Чужого бреда.
Да, как назло,
                  Тебе не повезло.
И все-таки не надо плакать, Леда!
О чем печалиться? О чем, о чем
Под леопардовой расцветкой пледа?

Взгляни – звездой обманной у воды
Блестит кусок слюды —
Звезда песочная, звезда воспоминаний —
Семирамидовы сады,

Пласты слезо-серебряной руды
Страданий.

Ложится время дуновеньем пыли
                  На праздничные льды
                  Заморской были.
Ну кто же спорит? Жили-были,
То тускловато, то светло,
На свадьбах пировали, ели-пили,
И по усам текло…
Но кончилось. Прошло, прошло,
Забвением роскошно поросло…

Все корабли отчалили, отплыли
К пределам огнедышащей земли,
На дно отчаянья навеки отошли.

О, нежностью сводящая с ума
Мимозоструйная весна-зима!
Со дна всплывает лунная ундина
В соленый, хрупкий лед девической любви.

– Не прикасайся к сердцу. Не зови
Сомнений песней лебединой!

В самоубийственной крови
Чужих страстей, чужого сна,
Не слушая, не понимая
Чужого маятника маяния,
Я чутко сплю, не достигая
                  Двойного дна
                  Отчаяния.

1956

«Средиземноморский ад…»

Памяти поэта

Виктора Полякова[1]