Эрдейский поход

— Никому. Но я не имел в виду тех, кто скрывается в этих горах десятки лет. У эрдейских разбойников здесь много убежищ. И окрестности они знают лучше, чем я или Бранко. Говорят даже, будто чёрные хайдуки способны перебираться через Карпаты, минуя перевалы. Но я и предположить не мог, что лиходеи осмелятся приблизиться к укреплённой заставе и решатся на столь дерзкий штурм.

— Если хайдукам известны тайные тропы и проходы, почему они не могли просто обойти Брец-перевал?

— Могли, — ответил шекелис. — Наверное, могли.

— Так зачем же им понадобилось лезть в бой?

— Жадность, — усмехнувшись, сказал Золтан.

— Что?

— Жадность и разбойная натура. Чёрные хайдуки не хотели уходить из Эрдея с пустыми руками. А награбленное добро не перетащишь козьими тропами через скалы, осыпи и пропасти. И через заставу скрытно не перевезёшь — мои люди осматривают каждую телегу.

— Так значит, этот обоз…

— Их казна. Казна Чёрных хайдуков Эрдея и то, что было награблено их предшественниками. Мы уже проверили повозки. — Золтан говорил бесстрастно, чуть скривив губы. Ох, не радовало сейчас начальника перевальной заставы захваченное воровское добро.

— Богатая, небось, добыча?

— Да. Такой не сыщешь ни в одном баронском замке. Хайдуки везли только золото и драгоценные каменья. Остальное, видать, бросили.

«Вот отчего повозки шли так тяжело», — подумал Всеволод. Пожалел: лучше бы в разбойничьем обозе оказалось серебро. От него нынче больше пользы.

— Хайдуки вырезали верхние дозоры на Эрдейской стороне ущелья, — мрачно продолжал Золтан. — Потом хотели войти на заставу под видом беженцев. А после — захватить и удерживать ворота, покуда не подоспеет подмога.

— Но почему лиходеи просто не зарыли сокровища и не ушли за Карпаты налегке?

— Потому что назад возвращаться не собирались. Потому что боялись. Потому что уходили не на год-два, а навсегда.

Золтан вздохнул и неохотно и вымолвил:

— Знаешь, русич, я теперь иначе отношусь к твоим речам. Быть может, то, что движется из тёмного мира Шоломонарии, в самом деле, опаснее вриколака, головой которого я хвастался перед тобой. Сдаётся мне, что и этот оборотень тоже бежал от нечисти пострашнее.

— Так и есть. — Всеволод облегчённо вздохнул. Наконец-то! Озарило. Дошло… — Теперь ты понимаешь, почему нам нужно поскорее добраться к замку, который ещё сдерживает натиск тёмных тварей?

Кивок шекелиса был едва-едва заметен.

— Ты нас пропустишь? В Эрдей?

— Теперь, я не смогу тебя задержать, русич, даже если очень захочу.

Ещё немного подумав, Золтан добавил:

— Со скал сброшены все камни.

В этой фразе было всё: и боль, и отчаяние, и бессилие. И обречённость. И упрямое желание всё равно стоять до конца на перевальной заставе.

— Ты нам поможешь? — Всеволод не отводил глаз от лица шекелиса. — Согнать со скал разбойников? Пройти по ущелью?

Снова — недолгие раздумья и слова — как тяжкое признание.

— Помощь моя тебе ни к чему. Путь через ущелье свободен.

— Свободен? — недоверчиво переспросил Всеволод.

— Я уже посылал наверх разведчиков.

— И что? — Всеволод всем телом подался вперёд.

— Хайдуки ушли. Вероятно, заметили на заставе твоих дружинников и не стали дожидаться штурма. Но они ещё вернуться. Оправятся после боя, соберутся с силами. Придумают новый план — и вернуться.

— Думаешь?

— Знаю. На заставе — их казна. За заставой — их спасение.

— Вряд ли они найдут там спасение, — Всеволод подумал об оборотнях, уже рыскающих по валашским степям.

— Хайдуки уверены, что найдут. И потому ударят снова. Думаю, случиться это ещё до наступления ночи. Ночи они, должно быть, сейчас боятся больше, чем наших мечей и стрел.

Наших? Всеволод насторожился.

— И что ты намерен делать?

— Напасть на них. Сейчас, пока хайдуки этого не ждут.

— У тебя так много воинов, Золтан?

Золтан Эшти сжал губы. Потом — скривил. Потом — разжал.

— Я хочу попросить тебя, Всеволод.

Ишь ты! Назвал по имени. Не выплюнул, не выцедил привычное уже «русич». Значит, правда хочет. Попросить хочет.

— Для этого я и участвую в совете?

— Для этого…

Всеволод вздохнул:

— Лишить живота татя и лиходея — не велик грех. Но вообще-то мы пришли в эти края проливать не человеческую кровь.

— Сегодня ты проливал кровь, — напомнил Золтан. — И именно человеческую. Сколько хайдуков пало от твоего меча?

— Считай, что сегодня мы просто защищались. А заодно платили за твоё… м-м-м… гостеприимство. Но теперь долг оплачен сполна. Дальше я веду своих воинов для иного дела. И я не имею права терять понапрасну ни одного из них. Каждый дружинник у меня на счету, так что… Нет, Золтан Эшти, я не смогу удовлетворить твою просьбу.

Золтан прикусил губу. Лицо угорского сотника налилось кровью. Воины, окружавшие его, не отрывали взглядов от вожака. Сидели напряжённо, положив руки на оружие. Понимают ведь, что силой ничего не добьются, а всё равно хватаются за мечи и сабли. Горячая шекелиская кровь…

— А если я сейчас отдам приказ? — проскрипел начальник перевальной заставы. Кивнул на хмуролицых угров. — Если ты потеряешь своих воинов в схватке с моими, — так будет лучше?