Евгений Онегин

More sweet, than joys beneath the moon, Will stay of Torkwat's octaves tune!	Но слаще, средь ночных забав, Напев Торкватовых октав!
XLIX	XLIX
Oh, Brenta! I again shall see you. My dear Adriatic waves,	Адриатические волны, О Брента! нет, увижу вас
Inspired, I again shall feel you, Your magic voice for me awaits!	И, вдохновенья снова полный, Услышу ваш волшебный глас!
Appolo's children took it sacred; For Albion proud lyre rated	Он свят для внуков Аполлона; По гордой лире Альбиона
I love him, he's my kin in-law.	Он мне знаком, он мне родной.
Italian nights I shall adore.	Ночей Италии златой
And being free, again^revel In girl from Venece, pretty, young,	Я негой наслажусь на воле, С венецианкою младой,
Sometimes she's talkative or dumb, In secret gondola I'll travel	То говорливой, то немой, Плывя в таинственной гондоле;
With her, my lips will find anew Petrarka's language 'I love you' .	С ней обретут уста мои Язык Петрарки и любви.
L	L
But will it come, my day of freedom?	Придет ли час моей свободы?
Its time! - I everyday appeal. {5}	Пора, пора! - взываю к ней;
At sea I wait for better season, The sails of ships I call, I feel,	Брожу над морем 10, жду погоды, Маню ветрила кораблей.
That under gale, en waves in boat All over the sea crossroad	Под ризой бурь, с волнами споря, По вольному распутью моря
Should I begin my freedom flight.	Когда ж начну я вольный бег?
It's time to leave for life the tight	Пора покинуть скучный брег
And hostile shore, I shall be rushing To come to midday desert steppe	Мне неприязненной стихии И средь полуденных зыбей,
In Africa; at any step To sigh about mirky Russia,	Под небом Африки моей11, Вздыхать о сумрачной России,
In which 1 loved and suffered hard, And where buried I my heart.	Где я страдал, где я любил, Где сердце я похоронил.
LI	LI
Onegin was already ready With me some foreign lands to rate,	Онегин был готов со мною Увидеть чуждые страны;
But fate for us was never steady: For long we had to separate.	Но скоро были мы судьбою На долгой срок разведены.
Away had passed his old father, Onegin was attacked by rather	Отец его тогда скончался. Перед Онегиным собрался
Aggressive lenders each offends, Each has his own wit and sense.	Заимодавцев жадный полк. У каждого свой ум и толк: