Евгений Онегин

In wadded jacket and kerchief The old woman with grey hair.	С платком на голове седой, Старушку в длинной телогрейке;
And all around dreams in still, With light of moon its all fulfilled.	И все дремало в тишине При вдохновительной луне.
XX I	XXI
While at the moon Tatyana's looking, By own heart away she's gone...	И сердцем далеко носилась Татьяна, смотря на луну...
Of mind some vague a thought is moving...	Вдруг мысль в уме ее родилась...
'You, nanny, let me stay forlone.	"Поди, оставь меня одну.
You give a pen and paper, dear, I'll stay in bed; make table near;	Дай, няня, мне перо, бумагу, Да стол подвинь; я скоро лягу;
Forgive me'.	Прости".
Lone in the room In stillness, in the light of moon	И вот она одна. Все тихо. Светит ей луна.
She's writing, on the table leaning, And always Eugene's kept in mind,	Облокотясь, Татьяна пишет, И все Евгений на уме,
Her letter of unwitting kind By love of innocence is breathing.	И в необдуманном письме Любовь невинной девы дышит.
The letter's ready, has been fit...	Письмо готово, сложено...
Tatyana, tell: for whom is it?	Татьяна! для кого ж оно?
XXII	XXII
I knew some difficult young ladies' Like winter cold, pure, light,	Я знал красавиц недоступных, Холодных, чистых, как зима,
Implacable at their ages, Inscrutable for all my mind;	Неумолимых, неподкупных, Непостижимых для ума;
In them I marvelled at the virtue And fashioned arrogance, that hurts you,	Дивился я их спеси модной, Их добродетели природной,
And I confess: from them I fled: It seemed with horror I had read	И, признаюсь, от них бежал, И, мнится, с ужасом читал
On their foreheads words of Hades: Forever hopes you must leave...	Над их бровями надпись ада: Оставь надежду навсегда20.
For them to love yet meant to grieve, To scare males was joy for ages.	Внушать любовь для них беда, Пугать людей для них отрада.
May be, you saw at Neva's banks Some ladies of these queer ranks.	Быть может, на брегах Невы Подобных дам видали вы.
XXIII	XXIII
Among admirers obedient I've seen she-cranks of other kinds:	Среди поклонников послушных Других причудниц я видал,
In pride they were with males indifferent. At distance stayed from praise and sighs.	Самолюбиво равнодушных Для вздохов страстных и похвал.
And I had found then, amazing: By their bashful, stern behaving	И что ж нашел я с изумленьем? Они, суровым повеленьем