Философские арабески

Прежде всего, нужно знать, понимать этот «весь объём». Для этого нужно уметь мыслить диалектически, т. е. не только понимать диалектическое учение, но и уметь его применять в процессе познания. Здесь само мышление рассматривается не только как объективный процесс, несводимо обусловленный, а и телеологический, с точки зрения его эффективности, как искусство мыслить диалектически. Теоретически понятая действительность может быть понята здесь правильно лишь на диалектической основе. Если в условиях производства и эксперимента сами эти условия дают больший простор рассудочному; ординарному мышлению, ибо в этих условиях уже содержится упрощение, то здесь нет ничего подобного, и диалектическое понимание, только оно может привести к правильному результату мышления. Но вот получено правильное отображение конъюнктуры, «всего объёма прележащего случая». Получить такое отображение — дело великого искусства диалектики, как искусства мыслить: мастерские, поистине гениальные анализы Ленина (и целой эпохи, например, в «Развитии капитализма», в «Империализме» и т. д. и отдельных, часто глубоко драматических конъюнктур, например, «Кризис назрел»[395]) это — шедевры научного творчества, непревзойдимые по своей диалектической глубине и по острой динамической структуре, которая выводит данную констелляцию в будущее. И здесь же диалектический переход к тактике, т. е. к системе норм, согласно полученному «анализу», т. е ., в конце концов, согласно действительной конъюнктуры; следовательно, переход к системе действий (разнообразных: агитационных, пропагандистских, организационных, непосредственно-боевых), и на основе этих установок, при выборе момента («согласно» и т. д.) переход к самим действиям в их целесообразной последовательности. При этом, однако, не нужно думать, что всё идёт лишь одно за другим, действие развивается, но мышление не перестаёт работать; вступают всё время новые факторы, конъюнктура всё время меняется, вторгаются осложнения, переломы, неожиданные моменты, т. н. «случайности»; все действия самого революционного субъекта объективируются — необходим мыслительный учёт «на ходу», холодный анализ новых и меняющихся объективных связей, переложение выводов на тактический язык и превращение всего этого в страстную активность борьбы.

Следовательно, тактика и тактическое действие и являются согласными со всем объёмом предлежащего случая.

Здесь есть искусство действия (вспомним «о восстании, как искусстве»[396] у Ленина, развившего гениальные положения Маркса на этот счёт). Здесь налицо разумное действие, а разумность его заключается в том, что оно связано, слито с разумным, т. е. диалектическим, пониманием всей обстановки: диалектическое бытие, диалектическое мышление, диалектическое действие связаны друг с другом и в этой связи представляют единство процесса общественного изменения, т. е. общественно-политического, в данном случае революционного, преобразования общества.

Здесь следует остановиться опять-таки на проблеме, аналогичной той, которую мы решили при рассмотрении мышления. Всякий исторический процесс и цепь действий диалектичен, как таковой, как часть бытия и становления общества, являющейся в свою очередь, частью природы, хотя и её диалектической противоположностью. Но это не означает, что всякое действие соответствует диалектическому мышлению, диалектическому по своему логическому составу. Можно, как мы видели, мыслить ограниченно и формально; на основе этих ограниченных отображений действительности, т. е. однобоких, т. е. ошибочных, строить тактику и соответственно действовать. Тогда ошибки, «политические ошибки», будут совершенно неизбежны: они со всей силой необходимости будут вытекать из ошибочных установок, даже при благоприятной политической конъюнктуре, а при неблагоприятной могут загубить всё. Таким образом, когда мы говорим здесь о диалектическом действии, о диалектике, как практическом искусстве, как материальной практике, мы говорим о такой политике («научной политике»), которая слита с диалектическим мышлением. Ведь, в действительности есть не абстракция действия: действие «в себе» вообще не существует: существуют действующие люди; но эти действующие люди в то же время суть мыслящие люди, это есть некая целокупность. Поэтому реально действие неотделимо от своих целей: оно есть целевое, разумное действие. Единство этого разумного начала, объединяющего все разрозненные моменты, есть единство руководства, поскольку речь идёт о коллективном действии больших масс. Диалектический материализм в применении к обществу есть исторический материализм Маркса. Он — не догма, а руководство к действию потому, что даёт основу для научной политики пролетарских партий, партий коммунистического переворота, большевиков.