Философские арабески

1) «объективность рассмотрения (не примеры, не отступления, а вещь сама в себе);

2) вся совокупность многоразличных отношений этой вещи к другим;

3) развитие этой вещи (rsp. явления), её собственное движение, её собственная жизнь;

4) внутренне-противоречивые тенденции (и стороны) в этой вещи;

5) вещь (явление etc.), как сумма и единство противоположностей;

6) борьба, respective развёртывание этих противоположностей, противоречивых стремлений etc.;

7) соединение анализа и синтеза,— разборка отдельных частей и совокупность, суммирование этих частей вместе;

8) отношения каждой вещи (явления, etc.) не только многоразличны, но всеобщи, универсальны. Каждая вещь (явление, процесс etc.) связана с каждой;

9) не только единство противоположностей, но переходы каждого определения, качества, черты, стороны, свойства в каждое другое (в свою противоположность?);

10) бесконечный процесс раскрытия новых сторон, отношений etc.;

11) бесконечный процесс углубления познания человеком вещи, явлений, процессов и т. д. от явлений к сущности и от менее глубокой к более глубокой сущности;

12) от существования к казуальности и от одной формы связи и взаимозависимости к другой, более глубокой, более общей;

13) повторение в высшей стадии известных черт, свойств etc.; и знаний и

14) возврат якобы к старому (отрицание отрицания);

15) борьба содержания с формой и обратно. Сбрасывание формы, переделка содержания;

16) переход количества в качество и vice versa»[392].

Владимир Ильич самую диалектику понял диалектически. После того, как он из данного целого выделил аналитически различные его стороны и условно разъединил это целое, взявши эти стороны, как изолированные величины, он затем синтезировал эту аналитическую работу и схватил эти определения в одном единстве:

«Вкратце диалектику можно определить, как учение о единстве противоположностей. Этим будет схвачено ядро диалектики» (Философские Тетради[393]).

Диалектическая гибкость мышления, или, лучше сказать, гибкость диалектического мышления, позволит адекватно отображать объективную действительность. Но марксистский объективизм, как это было прекрасно выяснено Лениным в полемике против Струве, шире и глубже буржуазного объективизма (поскольку последний существовал вообще, в качестве идеологической однодневки). Так как он диалектичен, понимает все историческое в движении, в становлении; схватывает «исчезающие моменты», переходы в свою противоположность, противоречивые тенденции и т. д., то он видит не только прошлое, но, вскрывая закономерности движения, заглядывает и в будущее; история показывает ему, выражаясь едкими словами Маркса, не только своё a posteriori, как она проделывала это с так называемой «исторической школой», с её апологетикой рутины, традиции, старины. Таким образом, марксистский объективизм ухватывает и «жало движения», поэтому он «действительнее», «объективнее» обычного рассудочного объективизма.

Диалектика, это — наука, объективно отражающая объективную диалектику бытия, онтологическую диалектику. Онтологическая диалектика охватывает все, в том числе и процессы мышления. И когда мы ставим вопрос о диалектике, как искусстве, не ставим ли мы нелепого вопроса: не предъявляем ли мы физиологии задачи «указывать», как нам нужно переваривать пищу?