Гарики на все времена (Том 1)

306

Обрызгивая кровью каждый лист,

история нам пишется не впрок,
и кажется порой, что Бог — садист
и нами утоляет свой порок.

307

Мне глядеть на сверстников то грустно,

то досадно, только и всего:
разум, торжествующий над чувством,
рано торжествует торжество.

308

Когда, глотая кровь и зубы,

мне доведется покачнуться,
я вас прошу, глаза и губы,
не подвести и улыбнуться.

309

Неужто вы не замечали,

как, подголоском хору вторя,
есть в торжестве налет печали
и привкус праздника у горя?

310

Внешним пламенем согрета

и внутри полна огня,
красота посредством света —
чем-то мудрости родня.

311

Я жизнь любил весьма усердно,

я был решителен и грешен,
за что во дни, где станет скверно,
я буду памятью утешен.

312

Меня порою даже забавляет

возможность грабежей или пожаров:
реальная опасность исцеляет
от множества надуманных кошмаров.

313

Не потому ль добро в углу

так часто сетует и плачет,
что разум всюду служит злу
с гораздо большею отдачей?

314

А назад не гляди, уходя,

выбрав тот из часов непогожих,
когда с неба потоки дождя
скроют слезы твои от прохожих.

315

В России удивительней всего

привычка от партера до галерки
штаны снимать задолго до того,
как жопа назначается для порки.

316

Сколько б мы по базарам ни спорили,

после споров не ставши умней,
только то, что созвучно истории,
обретает созвучие в ней.

317

Опять приходит ночь. Я снова пьян.

Как дивно это сделано в природе,
что музыка далеких фортепьян
к желанию напиться нас приводит.

318

Всюду волки сумрачно и глухо

воют озверело и напрасно,
ибо плоти подлинного духа
ничего на свете не опасно.

319

Люблю замужних, разведенных,

отпетых, шалых, роковых,
пропащих, шалых, забубённых
и просто баб как таковых.

320

Свыкся и прижился к миру я,

было так и будет по сему,
ибо человек — он не свинья
и привыкнуть может ко всему

321

Спеши, подруга! Ветер лет

несет нам осень вместо лета,
уже и лес полураздет,
а ты, дружок, еще одета.

322

Я стал спокойней от бессилья

осилить своды мертвых плит,
лишь узкий шрам, где были крылья,
в часы бессонницы болит.

323

Естественно, что с возрастом трудней

тепло свое раздаривать горстями,
замызгана клеенка наших дней
чужими неопрятными гостями.

324

Поскольку в мире все взаимосвязано

помимо и превыше осознания,
общение с гавном не безнаказанно,
и разны только формы наказания.

325

Всегда художников плеяда

свой услаждала горький век
струен ьем уксуса и яда
на выдающихся коллег.

326

Я жил как все другие люди,

а если в чем-то слишком лично,
то пусть Господь не обессудит
и даст попробовать вторично.