Гарики на все времена (Том 1)

397

Мне кажется, она уже близка —

расплата для застрявших здесь, как дома:
всех мучает неясности тоска,
а ясность не бывает без погрома.

398

Когда в душе тревога, даже стены,

в которых ты укрылся осторожно,
становятся пластинами антенны,
сигналящей, что все кругом тревожно.

399

Настолько я из разных лоскутков

пошит нехорошо и окаянно,
что несколько душевных закутков
другим противоречат постоянно.

400

Откуда ты, вечерняя тоска?

Совсем еще не так уже я стар.
Но в скрежете гармонию искал
и сам себя с собой мирить устал.

401

Я вернулся другим — это знает жена,

что-то прочно во мне заторможено,
часть былого меня тем огнем сожжена,
часть другая — тем льдом обморожена.

402

Порядка мы жаждем! Как формы для теста.

И скоро мясной мускулистый мессия
для миссии этой заступит на место,
и снова, как встарь, присмиреет Россия.

403

Когда уходил я, приятель по нарам,

угрюмый охотник, таежный медведь:
— Послушай, — сказал мне, — сидел ты не даром
не так одиноко мне было сидеть.

404

Всех, кто встретился мне на этапах

(были всякие — чаще с надломом),
отличал специфический запах —
дух тюрьмы, становящейся домом.

405

На солнце снег лучится голубой,

и странно растревожен сонный разум,
я словно виноват перед тобой,
я словно, красота, тебе обязан.

406

Кочевник я. Про все, что вижу,

незамедлительно пою,
и даже говный прах не ниже
высоких прав на песнь мою.

407

Когда я буду немощным и хворым,

то смерть мою хотел бы встретить я
с друзьями — за вином и разговором
о бренности мирского бытия.

408

Мы бы не писали и не пели,

все бы только ржало и мычало,
если бы Россия с колыбели
будущие песни различала.

409

Случайно мне вдруг попадается слово,

другими внезапными вдруг обрастает,
оно — только семя, кристаллик, основа,
а стих загустеет — оно в нем растает.

410

Ночью мне приснился стук в окошко.

Быстрым был короткий мой прыжок.
Это банку лапой сбила кошка.
Слава Богу — рукопись не сжег.

411

Мне не жаль моих азартных дней,

ибо жизнь полна противоречий:
чем она разумней, тем бедней,
чем она опасней, тем беспечней.

412

Есть время жечь огонь и сталь ковать,

есть время пить вино и мять кровать;
есть время (не ума толчок, а сердца)
поры перекурить и осмотреться.

413

По здравому, трезвому, злому суждению

Творец навсегда завещал молчаливо
бессилие — мудрости, страсть — заблуждению
и вечную смену прилива-отлива.

414

Мир так непостоянен, сложен так

и столько лицедействует обычно,
что может лишь подлец или дурак
о чем-нибудь судить категорично.

415

О девке, встреченной однажды,

подумал я со счастьем жажды.
Спадут ветра и холода —
опять подумаю тогда.