Гарики на все времена (Том 1)

416

Что мне в раю гулянье с арфой

и в сонме праведников членство,
когда сегодня с юной Марфой
вкушу я райское блаженство?

417

Ко мне порой заходит собеседник,

неся своих забот нехитрый ворох,
бутылка — переводчик и посредник
в таких разноязыких разговорах.

418

Брожу вдоль древнего тумана,

откуда ветвь людская вышла;
в нас есть и Бог, и обезьяна;
в коктейле этом — тайны вишня.

419

Может быть, разумней воздержаться,

мысленно затрагивая небо?
Бог на нас не может обижаться,
ибо Он тогда бы Богом не был.

420

От бессилия и бесправия,

от изжоги душевной путаницы
со штанов моего благонравия
постепенно слетают пуговицы.

421

Как лютой крепости пример,

моей душою озабочен,
мне друг прислал моржовый хер,
чтоб я был тверд и столь же прочен.

422

Мы чужие здесь. Нас лишь терпят.

А мерзавец, подлец, дурак
и слепые, что вертят вертел, —
плоть от плоти свои. Как рак.

423

Нынче это глупость или ложь —

верить в просвещение, по-моему,
ибо что в помои ни вольешь —
теми же становится помоями.

424

Что ни день — обнажившись по пояс,

я тружусь в огороде жестоко,
а жена, за мой дух беспокоясь,
мне читает из раннего Блока.

425

Предаваясь пиршественным возгласам,

на каком-то начальном стакане
вдруг посмотришь, кем стали мы с возрастом,
и слова застревают в гортани.

426

Завари позабористей чай,

и давай себе душу погреем;
это годы приносят печаль,
или мы от печали стареем?

427

Когда сорвет беда нам дверь с петель

и новое завертит нас ненастье,
то мусор мелочей сметет метель,
а целое запомнится как счастье.

428

Отъявленный, заядлый и отпетый,

без компаса, руля и якорей
прожил я жизнь, а памятником ей
останется дымок от сигареты.

429

Один я. Задернуты шторы.

А рядом, в немой укоризне,
бесплотный тот образ, который
хотел я сыграть в этой жизни.

430

Даже в тесных объятьях земли

буду я улыбаться, что где-то
бесконвойные шутки мои
каплют искорки вольного света.

431

Вечно и везде — за справедливость

длится непрерывное сражение;
в том, что ничего не изменилось, —
главное, быть может, достижение.

432

За периодом хмеля и пафоса,

после взрыва восторга и резвости
неминуема долгая пауза —
время скепсиса, горечи, трезвости.

433

Здесь — реликвии. Это святыни

Посмотрите, почтенные гости.
Гости смотрят глазами пустыми,
видят тряпки, обломки и кости.

434

Огонь и случай разбазарили

все, чем надменно я владел,
зато в коротком этом зареве
я лица близких разглядел.

435

Спасибо организму, корпус верный

устойчив оказался на плаву,
но все-таки я стал настолько нервный,
что вряд ли свою смерть переживу.