Генри Лонгфелло. Песнь о Гайавате. Уолт Уитмен. Стихотворения и поэмы. Эмили Дикинсон. Стихотворения.

25

Огромное, яркое солнце, как быстро ты убило бы меня,
Если бы во мне самом не всходило такое же солнце.

Мы тоже восходим, как солнце, такие же огромные, яркие,

Свое мы находим, о душа, в прохладе и покое рассвета.

Моему голосу доступно и то, куда не досягнуть моим глазам,

Когда я шевелю языком, я обнимаю миры и миллионы миров.

Зрение и речь — близнецы, речь не измеряется речью,

Она всегда глумится надо мной, она говорит, издеваясь:
«Уолт, ты содержишь немало, почему ты не дашь этому выйти наружу?»

Ну, довольно издеваться надо мною, слишком много придаешь ты цены произнесению слов,

Разве ты не знаешь, о речь, как образуются под тобою бутоны?
Как они ждут во мраке, как защищает их стужа?
Земля, расступающаяся перед моими вещими воплями,
Я первопричина всех явлений, все они у меня в равновесии,
Мое знание в моем живом теле, оно в соответствии со смыслом всего естества,
Счастье (пусть всякий, кто слышит меня, сейчас же встанет и пойдет его искать).

Не в тебе мое основное достоинство, я не позволю тебе отнимать у меня подлинную личность мою,

Измеряй миры во вселенной, но не пытайся измерить меня,
Только взглянув на тебя, я вызову в тебе самое лучшее.

Ни писание, ни речь не утверждают меня,

Все, что утверждает меня, выражено у меня на лице,
Даже когда мои губы молчат, они посрамляют неверующих.

26