Гнев Тиамат

Вкус у яиц был странный. Насыщеннее и гуще тех, что готовил «Роси», и с другим послевкусием — Наоми сразу не поняла, нравится ей или нет. Но всё равно замечательно, когда живот набит. И с кофе зашло неплохо.

Чава не поднимала тему будущего Наоми. Обе знали, что неопределённости сейчас чересчур много, чтобы какие-то планы хоть что-то значили. Даже если бы нашёлся корабль, который можно вовлечь в напёрсточную игру — нет Сабы, некому присылать Наоми информацию для анализа или рассматривать её рекомендации. Её роль в подполье, способность подполья выжить — всё теперь совершенно неопределённо. Чава и Наоми прикрыли эти провалы гостеприимством и доброжелательностью. Наоми осталась у Чавы. Спала в её гостевой комнате. Питалась её запасами и пила её кофе, как будто они сёстры.

Странно думать, что можно так жить. Не только простым горожанам. Люди из подполья — в отличной квартире, со старательно подобранным видом из окон, с кофе и свежими фруктами. Это было настолько преувеличенно обыкновенно, что ощущалось как сыр в мышеловке. Способна ли Чава уйти от этого, всё бросить, как Наоми оставила «Роси», Бобби и Алекса? Или, если что-то пойдёт не так, этот комфорт перевесит? А может, что-то уже не так?

— Проблемы? — спросила Чава, и Наоми осознала, что хмурится.

— Я думала о... — она перешла к другой теме, менее грубой, чем «подсознательное неприятие твоего образа жизни», — о контроле трафика в пространстве колец. Если тот грузовик всё же повезёт груз, он пойдёт вслепую. Как и все прочие. — Теперь, сказав вслух, она всерьёз над этим задумалась. — И будет давление с той стороны. Все те колонии, которые не могут себя полностью обеспечивать, какое-то время они подождут, потерпят. Но рано или поздно сознание, что они погибают, перевесит риск перехода.

— Всё так. — Чава разбила на сковороду ещё яйцо. — Но не вижу я и восстановления инфраструктуры в пространстве колец. Не раньше, чем мы выясним, что произошло, и есть ли способ не допустить такого ещё раз. Понимаешь? Лакония может отправить ещё один из линкоров-убийц и снова припарковать здесь. Но только если готова рискнуть его потерять.

— Похоже, это плата за риск, — Наоми старалась, чтобы это звучало небрежно. Не получилось. Пока.

— Можно только гадать, — ответила Чава, и на сковороде зашипело и запузырилось от жара новое яйцо. — Может, это было разовое явление. Или случается раз в тысячу лет. Или теперь каждый четверг такое будет происходить. Мы до сих пор даже не знаем, чем это вызвано.

— К тому времени как наберётся достаточно точек на хорошую диаграмму, погибнет ещё куча кораблей.

— Если в принципе существует способ узнать, когда корабль превратится в летучий голландец. Никто не наблюдает, так кому вести записи? В данный момент вся коммуникационная сеть разрушена. Если кто-то и знает, надо ещё найти способ сообщить нам. Никто этим не управляет. Хочешь ещё кофе?

— Нет, спасибо, — сказала Наоми, её мысли уже неслись дальше.

Такие разговоры сейчас ведут не только она и Чава. Тысячи других людей на Обероне рассуждают о том же в ресторанах и барах, на кораблях, идущих сквозь бескрайнюю пустоту между местным солнцем и вратами. Именно так начинает отступать шок. Люди постепенно приходят в себя.

И не только на Обероне. Все системы вокруг кольца врат задаются теми же вопросами, опасаясь того же возможного будущего. Все системы. Включая Лаконию.

Эта мысль её захватила. Горе от потери Сабы и Медины, внезапная надежда увидеть гибель «Тайфуна». Боязнь таинственного врага и растущий счётчик потерь. Всё вело к единому выводу.

Как ночной кошмар, когда всю ночь бежишь от чего-то страшного, а оно всё равно тебя догоняет. Никто этим не управляет.

— Извини? — переспросила Чава, выкладывая яйцо с золотистым желтком к себе на тарелку. — Ты что-то сказала?

— Нам придётся нарушить некоторые протоколы, — сказала Наоми. — И мне нужен доступ к верфи. Ты не знаешь, где бы я могла получить пару торпед? Боеголовок не надо. Только движки и корпуса. Дальнего действия, если можно.

— Я могу поискать, — ответила Чава. — Тебе сколько нужно?

— В идеале — тринадцать-четырнадцать сотен.

Чава рассмеялась и тут же посерьезнела, взглянув на лицо Наоми.

— И, — продолжала Наоми, — если предложение пока в силе, я бы выпила ещё чашечку.

Верфь, которую нашла Чава, дома, в системе Сол, сочли бы мелкой. По Поясу таких разбросано тысячи. Импровизированные судоремонтные мастерские, обслуживавшие горнодобытчиков и частников, которые не могли позволить себе платить парковочный сбор на Каллисто или Церере, или в другом крупном центре. Такая верфь могла найтись где угодно — за исключением того, что на этой не было ничего, произведённого более пятнадцати лет назад.