Голод

Вокруг нас горы, поросшие густым лесом, и лишь изредка попадаются фермерские домики.

– Надеюсь, ты понимаешь, что я и на тебя прямо в седле помочусь, если надо будет, – говорю я. – За мной не заржавеет. Может, тебе даже понравится… если это твой фетиш.

Но если говорить начистоту, то настоящий фетиш Голода – купаться в крови невинных жертв.

Всадник сердито смотрит на меня.

– Через несколько минут я тебя затащу на этого коня и не посмотрю, успела ты облегчиться или нет, так что советую не терять времени.

Как ни прикольно было бы исполнить свою угрозу, но я не настолько мелочна. То есть если бы у меня хоть было во что переодеться, я бы, может, и рискнула, но пока… пока этому сценарию лучше остаться гипотетическим.

Я отхожу подальше от всадника в поисках укромного местечка для своих человеческих дел, но вдруг останавливаюсь.

– А тебе что, не нужно в туалет? – спрашиваю через плечо.

До сих пор я об этом не думала, но ведь и правда – видела ли я хоть раз, чтобы он облегчился?

– Я не собираюсь с тобой это обсуждать, – отвечает он, возясь с одной из седельных сумок.

– Но ты же ешь и пьешь.

Должно же это все куда-то выходить.

– Не собираюсь это обсуждать.

Ну и ладно.

Вздохнув, я отхожу, чтобы уединиться. Когда я возвращаюсь, Голод гладит своего коня, стоя ко мне спиной. Я на мгновение замираю, наблюдая за тем, как ласково он обращается со своим скакуном.

Стоило мне увериться, что этот человек абсолютное зло, и вот он стоит и гладит коня, как будто способен что-то чувствовать.

– У него есть имя?

Я вижу, как всадник едва заметно вздрагивает: видимо, не заметил, что я здесь.

– У кого?

В его голосе звучит презрение, и он по-прежнему стоит ко мне спиной.

– У твоего коня.

Голод поворачивается ко мне.

– Ты готова ехать?

Я сажусь на землю.

– Ну, не то чтобы не готова, но и не спешу.

День чудесный: в воздухе не звенит ни саранча, ни крики умирающих. Можно посидеть подольше.

– Мне плевать с высокой колокольни на то, как ты предпочла бы убить день.

– Знаешь, – говорю я, запрокидывая голову назад, чтобы получше рассмотреть его возмутительно красивые черты, – достаточно уже того, что ты массовый убийца, но я надеялась, что ты хотя бы в промежутках между убийствами не будешь таким засранцем.

– Вставай.

– Встану, но сначала ты должен назвать хоть одно мое хорошее качество.

– Ничего в тебе хорошего нет.

Я хмыкаю.

– Ну вот еще, конечно есть. Например, у меня потрясающее тело. – Уж это-то бесспорно. Спроси моих клиентов. – А еще со мной легко поддерживать разговор.

– Вставай.

– Это нормально, если ты немного стесняешься раскрыться – многие мужчины стесняются. Это очень свойственно нашей культуре… ну, то есть моей культуре. Ладно, я первая начну: по-моему, ты до неприличия красив, и от твоей улыбки все лицо светится.

Конечно, такая улыбка обычно предшествует вспышке насилия, но… сама улыбка все-таки хороша. А больше и похвалить-то нечего. Характер у этого человека дерьмовый.

Жнец подходит ко мне и, прежде чем я успеваю сказать что-то еще, перекидывает меня через плечо.

– Ого! Эй, погоди… Мы ведь еще не едем, правда? А как же твой фокус с едой? – Как по команде, у меня начинает урчать в желудке. – Я есть хочу.

– У тебя будет еще две остановки, – говорит Голод, усаживая меня на коня.

Я хмуро смотрю на него.

– Мне нужно поесть, знаешь ли.

– Я знаю пределы возможностей человеческого организма в том, что касается еды, – заявляет он, забираясь в седло. – Еще несколько часов без еды ты переживешь.

Он выезжает на грунтовую дорогу, и мы продолжаем путь.

– Итак, – говорю я, когда мы проезжаем мимо маленькой фермы, – ты умеешь управлять роями саранчи.

Тон у меня легкий, но мне приходится прятать тревогу.

– Я не управляю саранчой. Я просто вызываю ее.

Ну да, так гораздо понятнее…

– А как ты ее вызываешь? – спрашиваю я, глядя, как увядает маленький фруктовый садик на ферме.

Голод вздыхает.

– Извини, – говорю я, – но ты что, каким-то важным делом занят?

– Если я сделаю тебе этот чертов комплимент, – рычит он, – ты прекратишь меня допрашивать?

Брови у меня взлетают вверх от удивления. Он что, правда хочет сделать мне комплимент? Это надо послушать.

– Конечно, – говорю я.

Но, пока тянется пауза, мысленно готовлюсь к какому-нибудь колкому замечанию.

– У тебя чудесный голос.

Я чувствую неожиданный прилив тепла от его слов. Затем в замешательстве склоняю голову набок.

– Но я думала, ты хочешь, чтобы я прекратила болтать.

– Обо мне. О чем угодно другом болтай сколько влезет.

– Я сижу рядом с мужчиной, который говорит, что он на самом деле не мужчина, на коне, который, возможно, на самом деле не конь…

– Конь.

– И я должна об этом молчать.

– Именно.

Наступает долгая пауза.

– Отлично. Тогда, пожалуй, остается говорить о сексе. Влажном, густом, горячем сексе.

Еще несколько секунд молчания, а затем…

– Хочешь еще один комплимент?

______

Звезды погасли, ночь стала прохладной, задница у меня давно одеревенела, а мы все сидим и сидим на этом чертовом коне.

– Рано или поздно мне нужно будет поспать, – говорю я.

– Я не остановлюсь, – отрезает Голод.