Голод

Мы останавливаемся перед конем, и всадник кивает на свою зверюгу.

– Полезай.

Коса всадника – та самая, которая, должно быть, разрубила тех людей на части, – уже пристегнута к боку коня.

Я медленно перевожу взгляд на Голода.

Я не могу.

– Ана… – предостерегающим тоном говорит он.

Я бросаюсь наутек.

Со всех ног бегу к полю, засаженному колосками пшеницы – по какой-то необъяснимой причине она еще жива.

Я не до конца понимаю, что делаю, и меня это мало волнует.

Бежать, бежать, бежать, бежать, бежать…

Я продираюсь сквозь посевы, стебли хлещут по ногам. Сквозь свое тяжелое дыхание я слышу за собой гулкие шаги Голода. Дьявол меня задери, этот ублюдок идет за мной!

Напрягаю мускулы изо всех сил.

Беда в том, что последние несколько лет я была мягкой, податливой штучкой, из тех, на которых западают мужчины. Мускулы у меня никакие, и они быстро устают.

Голод настигает меня до смешного быстро. Хватает за талию, и мы оба валимся в грязь.

Я кашляю: Жнец давит мне на спину всей своей тяжестью, так, что дышать трудно. Через мгновение он переворачивает меня лицом к себе.

– Глупый маленький цветочек. Разве ты не знаешь? – упрекает он меня. – Я убиваю все. Если не захочешь быть рядом со мной, умрешь.

Я бессильно отталкиваю его.

– Так дай мне умереть, будь ты проклят!

– Нет.

Голод смотрит на меня ошеломленно: его ответ, кажется, изумляет его самого больше, чем меня. Он смотрит мне в лицо так, будто на нем написан какой-то ответ.

Уже мягче он говорит:

– Когда-то ты спасла меня. Я отплачу тебе тем же, даже если для этого придется силой держать тебя рядом с собой.

Мне живо вспоминается, как Голод смотрел на меня пять лет назад, когда понял, что я его спасла. Словно утопающий, цепляющийся за спасательный круг.

Может быть, в тот момент он поверил в человечество.

Пусть даже напрасно. Пусть даже сейчас не верит.

И сейчас, когда он смотрит на меня, я понимаю: во что-то он все-таки верит. Жестокое выражение исчезает с его лица, а в глазах горит… не знаю что, но не злоба.

Всадник выпускает меня и поднимается на ноги. Я еще какое-то время лежу в грязи, глядя на него.

Голод стряхивает с себя пыль и через мгновение протягивает мне руку. Я не сразу беру ее, и его зеленые глаза вспыхивают.

– Мы можем сделать по-хорошему, и ты пойдешь со мной добровольно, или по-плохому.

Он не уточняет, что значит «по-плохому», но мне не хочется это выяснять. Я чувствую себя побежденной. Похоже, мое сопротивление ни к чему не приводит.

– Подозреваю, что твое плохое и мое – две совершенно разные вещи, – говорю я, хватаясь за его руку.

Голод не понимает шутки, а если понимает, то никак не реагирует.

Он поднимает меня на ноги. Однако руку не отпускает даже тогда, когда я уже стою. Только когда мы оба оказываемся в седле и его конь начинает шагать вперед, он ослабляет хватку. Но тут же рука, державшая меня прошлой ночью, снова обвивается вокруг талии, прижимая к его доспехам. Вряд ли Жнец боится, что я упаду с его лошади или засну.

Думаю, при всей своей злости и ненависти всадник совсем не прочь прикоснуться ко мне.

Глава 19

– Я устала.

– Опять за свое.

Второй день подряд мы с ним вдвоем едем верхом до поздней ночи.

– Важные новости, – говорю я. – Я буду хотеть спать каждый день. Это, как и еда, для меня не развлечение, а необходимость.

Вот для него, судя по всему, именно развлечение.

– Охренеть, – бурчит всадник в ответ.

– А еще я хочу есть, – добавляю я.

– Ох, мать твою!

– Слушай ты, засранец, – говорю я, раздражаясь, – если ты так хочешь, чтобы я осталась жива, то тебе придется как-то побороть свою низменную натуру и помочь мне удовлетворить мои потребности.

В ответ на эти слова он снова рычит. Затем резко меняет курс и гонит коня через близлежащее поле. Мы топчем какие-то посевы.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я, стряхивая с себя сонливость.

– Удовлетворяю твои потребности, – отрезает он. – Сил нет больше терпеть твои приставания.

Оказывается, убедить его… довольно просто. Я ощущаю тень беспокойства. Не слишком ли просто?

Верхушки растений хлещут по рукам и ногам. Я ничего не вижу за ними, пока поле не расступается. Впереди виднеется небольшое темное строение. Мы скачем к нему во весь опор.

В последнюю секунду Голод натягивает поводья, и конь резко останавливается, так что его передние копыта отрываются от земли и молотят по воздуху.

Этот парень никогда не может обойтись без выпендрежа.

Едва конь опускает ноги на землю, как Жнец отстегивает косу, пристегнутую к лошадиному боку.

С оружием в руках Голод спрыгивает с коня и направляется к дому. Только теперь, когда я вижу, как здоровенный клинок зловеще сверкает в лунном свете, становится понятен чудовищный план всадника.

А, чтоб тебя!

Вот как он собирается удовлетворить мои потребности. Убить кого-то, чтобы мы могли беспрепятственно воспользоваться его домом.

Черт побери!

Я спрыгиваю с коня и мчусь вдогонку за Жнецом.

– Голод, ну пожалуйста, давай не будем выходить за рамки…