Голова профессора Доуэля (Professor Dowell's Head)

The sick ones, with dimmed consciousness, were introspective, withdrawn from the outside world, which they looked at with unseeing eyes.	Больные же с померкнувшим сознанием были углублены в себя, отрезаны от внешнего мира, на который смотрели невидящими глазами.
A tall, thin man with a long gray beard approached Laurent.	К Лоран приближался высокий сухой старик с длинной седой бородой.
The old man raised his eyebrows, saw her, and said, as though continuing a conversation with himself.	Старик высоко поднял свои пушистые брови, увидал Лоран и сказал, как бы продолжая говорить вслух сам с собой:
"I counted for eleven years, then I lost track.	- Одиннадцать лет я считал, потом счёт потерял.
There are no calendars here and time stands still.	Здесь нет календарей, и время стало.
And I don't know how long I've been wandering along this allee.	И я не знаю, сколько пробродил я по этой аллее.
Maybe twenty years, maybe a thousand.	Может быть, двадцать, а может быть, тысячу лет.
Before God's face one day is like a thousand years.	Перед лицом бога день один - как тысяча лет.
It's hard to tell time.	Трудно определить время.
And you, you will walk a thousand years up to that stone wall and a thousand years back.	И вы, вы тоже будете ходить здесь тысячу лет туда, до каменной стены, и тысячу лет обратно.
There is no exit from here.	Отсюда нет выхода.
Abandon all hope, ye who enter here, as Dante said.	Оставь всякую надежду входящий сюда, как сказал господин Данте.
Ha-ha-ha!	Ха-ха-ха!
You didn't expect that, did you?	Не ожидали?
You thought that I was mad?	Вы думаете, я сумасшедший?
I'm clever.	Я хитёр.
Here, only the insane are allowed to live.	Здесь только сумасшедшие имеют право жить.
But you won't get out of here any more than I will.	Но вы не выйдете отсюда, как и я.
You and I . . ." He saw the approaching orderly, whose job was to eavesdrop on all conversations, and without changing his tone, went on, with a sly wink, "I am Napoleon Bonaparte, and my hundred days have not yet come. . . .	Мы с вами... - И, увидев приближающегося санитара, на обязанности которого было подслушивать разговоры больных, старик, не изменяя тона, продолжал, хитро подмигнув глазом: - Я Наполеон Бонапарт, и мои сто дней ещё не наступили.
Do you understand me?" he asked, when the orderly moved on.	Вы меня поняли? - спросил он, когда санитар прошёл дальше.
Poor man, Laurent thought, is he really pretending to be mad to avoid being killed?	"Несчастный, - подумала Лорана - неужели он притворяется сумасшедшим, чтобы избегнуть смертного приговора?
It seems I'm not the only one who has to pretend.	Не я одна, оказывается, принуждена прибегать к спасительной маскировке".
Another patient approached Laurent, a young man with a black goatee, who began babbling some nonsense about getting the square root of a square circle.	Ещё один больной подошёл к Лоран, молодой человек с чёрной козлиной бородкой, и начал лепетать какую-то несуразицу об извлечении квадратного корня из квадратуры круга.